Рой убрал ночное зрение: все равно глаза уже привыкли к полумраку. За-захарова Марь Филипповна, вопреки сложившемуся на слух портрету, оказалась совсем не старой еще женщиной, хоть и слишком объемной. Не в длину, в ширину. То, что сгоряча показалось Рою боевым шлемом, обернулось банальными бигуди, шелковый халатик необъятного размера трепетал, как перья у поверженной гарпии. Пыхтеть госпожа не перестала, зато переступила ножками-тумбочками и — не иначе, с помощью все того же немагического колдовства — еще туже втиснула кончики пальцев в устрашающе кокетливые шлепанцы с бантиками.
Пятки остались свисать, но уже не так критически.
— Старшая по лестнице, значит, — невольно скопировав отеческую улыбку шефа, протянул Рой, маскируя мысленный оскал: выражаясь местным диалектом, на ловца и зверь бежит.
— А вы кто такой будете? — осведомилась Марь Филипповна.
Рой без всякой магии видел кровавый бой, развернувшийся между необъятной грудью и обернутой в бигуди головой. Въевшееся во все поры кокетство требовало срочно улыбнуться и зазвать мужчину в дом — к розовым занавесочкам с рюшечками, вышитой скатерти и домашним плюшкам. Приобретенная же на должности «старшей» подозрительность буквально вопила о том, что сперва надо проверить документы, потом позвонить по всем инстанциям, убедиться в подлинности, и лишь затем пускать в дом. Но сперва ознакомить с местными правилами проживания и следить за каждым движением, сурово поджимая губы при малейшем намеке на шаг в сторону.
— Рой Петрович я. Инспектор ваш районный, — Рой попытался протиснуться между Сциллой и Харибдой, выбрав донельзя нейтральные интонации. — Прикомандирован из центра для общей проверки. Это хорошо, что вы уже не спите, я вот сейчас вещички распакую, душ с дороги приму, и к вам обращусь. Начать хочу с магазинов, — помня о насущной потребности первым делом определиться со временем, уточнил он. — Вы в каком номере проживаете?
— А я не в номере, я в квартире, — погребенная под грузом информации, Марь Филипповна, чье лицо живописно менялось от каждого выданного Роем факта, попробовала попятиться, но лишь снова начала выскальзывать из шлепанцев.
Точно. В домах располагаются квартиры. Номера — в постоялых дворах, именуемых здесь гостиницами.
— Ну да, — позволил себе Рой холодную улыбку, — какой номер вашей квартиры, в которой вы проживаете? Кстати, одна или с членами семьи?
— Одна, — с придыханием выдала Марь Филипповна, да так, что Рой сразу понял: несет прямиком к Сцилле. — В двадцать второй я проживаю, одна-одинешенька. А вы, значит, в тридцать третью, да? Ох, ну что же я стою, пойдемте, покажу, только я почти неглижом, вы уж простите, — пухленькая ручка дернулась поправить имеющиеся ввиду кудряшки, но уперлась во вполне реальную пластмассу.
