Но я ошиблась…
— Он — да, недавно, но знаю его семью. Я тут давно уже живу, с детства, считай. Я только увидал его и сразу понял, что яблоко недалеко упало.
— Подождите, он же снимает!
— Да, но у своей семьи…
— Как это?! — Господи, жильцы дома с Ротондой меня с ума сведут. Все-таки версия с заговором или телешоу сейчас кажется самой вероятной. Сюда явно собрали самых чудиков с какой-то не очень хорошей целью. И Светка моя им чем-то не угодила. Вот-вот настанет моя очередь…
Василий Иванович сверился с часами. Конечно, такой человек обязательно пунктуален.
— Если хочешь и есть время, расскажу. Но я гостей жду, так что долго болтать не могу.
— Годится, — кивнула я. Поздним вечером я по Питеру еще не гуляла. Надеюсь, что город безопасный, все-таки много туристов, но проверять не хочется. А стрелки часов тем временем уже неумолимо приближались к девяти.
Он повел меня коридором к другой лестнице — там никаких изысков, обычный лестничный пролет любого стандартного подъезда — и остановился перед единственной дверью на третьем этаже. Квартира оказалась тоже стандартной, без выкрутасов и очень походила на своего владельца: все здесь было по своим местам, никаких капризов, никакой лени наподобие «Посуду я завтра помою» или «Расставлю по полкам потом». Мне кажется, когда бралась со стеллажа книга и не дочитывалась, она также возвращалась на полку с закладкой внутри.
В гостиной стоял разложенный стол со старомодной тканевой скатертью, на ней покоился знакомый мне торт, а также две тарелки с вилками и сырно-колбасные нарезки. Что предполагалось класть в эти тарелки, я не знаю, наверно, основное блюдо еще запекается в духовке или тушится в сотейнике.
— Итак, — поторопила я, потому что он начал медленно раскладывать салфетки под тарелки, вместо того чтобы начать рассказ, — по вашим словам, Юлиан снимает квартиру у собственных родственников.
Василий кивнул.
— Квартира принадлежит политику Щербинину, в этом году баллотируется в мэры. Поддержка у него так себе, скорее, для количества кандидатов, но тем не менее человек в городе не последний. Раньше ему принадлежал металлургический завод, потом он его продал, кажись, своему родственнику. Квартира официально вроде тоже не на нем записана, на жену или любовницу, а может, тещу — не знаю, но им не положено, сама понимаешь, они же все типа честные! — Василий Иванович фыркнул, а я со знанием дела кивнула. Хотя не только чтобы подмазаться. Я хоть и молода, все равно примерно понимаю, как это работает. — Ну так вот, Юлиан этот в хороших отношениях с матерью Щербинина, она сестра его бабушки. Бабушка его родная вроде умерла, а ее родным внукам на бабку наплевать, ну вот они и играют в дочки-матери, ну то есть в бабушки-внуки. — Я хмыкнула. — Юлиан выходит кто Щербинину? Племянник?
