Он закатил глаза.
— Ты еще… Если хочешь, обсудим все это более основательно, но не здесь. — Он обернулся на мамашу с коляской, которая как раз минуту назад вышла во двор и уже почти с нами поравнялась. Затем, заговорщицки приблизив губы к моему уху, прошептал: — Клевещут на меня.
— Кто?
Его взгляд мне не понравился. Знает, что я? Но я это и не собиралась скрывать. Я просто передала следователю содержание своих бесед с Людмилой Григорьевной, ее сыном и самим Юлианом.
Ответ оказался неожиданным:
— Петенька, кто ж еще. — Я расширила от удивления глаза, и Юлиан счел необходимым пояснить: — Он сам вертелся вокруг меня на днях, в гости напросился, нес какую-то дичь. — Парень закатил глаза. — Юродивый, что с него взять. Вроде пытается что-то сказать, а слова подобрать не может. Так я из него ничего и не вытянул. А когда он ушел…
Драматическая пауза меня выбесила.
— Ну?!
— Не досчитался я пятихатки, что на столе лежала. Вот так.
— Тьфу на тебя!
— А что? Я серьезно! Парень неадекват. Решил, что это его деньги.
— Ну купил он себе полтора килограмма конфет, и что? Тебе жалко? Короче, вали по своим делам, а мне подумать надо.
Удивительно, он даже не сказал «фи, как грубо» или что-нибудь наподобие. Привыкает ко мне.
«И это плохо, — тут же подумала я, — а то и я к нему привыкну».
От этих неприятных дум сразу захотелось чего-нибудь сладкого. Шоколада или какую-нибудь выпечку. «Пирог», — вспомнила я. У меня на кухонном столе дома так и остался испеченный пирог. Надо было взять его с собой, но собиралась я в спешке.
Вернувшись в квартиру, я открыла духовой шкаф и снова тяжко вздохнула. В теории я и тут что-то могу испечь, но муки в квартире нет.
Налив себе очередную порцию кофе и отрезав горбушку от свежего, очень мягкого и приятно пахнущего батона, я подошла к окну. Отпивая пробный глоток, задумалась.
Я сделала, как хотела Светка. Затеяла расследование, привлекла органы, вплела эту историю про масонов и постаревшего студента (а еще и удивлялась потом, отчего следователь косо смотрит и намекает, что я ку-ку). Но дальше-то что? В чем был ее план, если он правда существовал? Как она собирается выкрутиться, если ее похищение — фальсификация? И какова вероятность, что в тот момент, когда она планирует сфабриковать свое похищение, ее реально похищают? Да и зачем? Кому это надо?
— Это явно сделал человек, который был в курсе ее планов, — сделала я вывод, разбавляя слишком крепкий кофе кипятком из чайника. — Алексей? Или тот, второй, с кем она была, когда звонила?
