Мы снова оказались на крыльце.
— Машина дальше по дороге, — показал он направление, когда мы направились в обход здания.
— Подожди… А может быть вход в подвал снаружи? Я видела в американских фильмах такое.
— Может, почему нет?
Я посветила телефонным фонариком на стену. И вот оно… Я шла от пруда сразу к центральному входу, а железная дверь, похожая больше на люк, расположена почти на углу здания, и я в тот раз не заметила. Тем более в тумане и сумерках.
— Это то, что я думаю? — на всякий случай уточнила я.
— Вполне.
Мы приблизились. Я хотела открыть, но Леша меня отстранил. Вспомнил, что он мужчина.
— Держись за моей спиной. — И он достал из кармана складной ножик.
Липкий страх снова вернулся в мое сердце. С одной стороны, с оружием спокойнее, но с другой, коли о нем вспомнили, стало быть, существует вероятность, что придется пустить его в ход. Вот от этих мыслей и стало по-настоящему страшно. Я ведь первая выдвинула версию о маньяке. Это вполне может оказаться правдой.
Я стала светить на дверь, чтобы найти замок, и таковой обнаружился быстро — это был стандартный шпингалет. А вместе с ним под свет фонарика попалось еще кое-что… Масонский знак, написанный чем-то жидким и темно-красным.
— Это кровь? — мой голос дрогнул.
— Хм… Не знаю.
Алексей не стал размышлять над какими-то символами, а просто сдвинул шпингалет. Ну да, я знала, что для мужчин важнее конечная цель, и они не любят уделять много внимания мелким деталям. Только вот незадача: говорят, что дьявол кроется в деталях. А история у нас вырисовывается именно дьявольская. Масоны, лестница в преисподнюю и злосчастное «диаблэ», уже дважды кем-то проговоренное мне прямо в ухо.
За дверями обнаружилась железная лестница. Алексей спускался первым. Наконец мы оказались на ровной поверхности и начали светить во все стороны.
…В трех метрах от ступенек прямо на полу валялся грязный, испачканный чем-то бурым матрас. Рядом проходила тонкая чугунная труба, на которой одним кольцом висели наручники. Второе кольцо было защелкнуто, но, слава богу, никаких отрубленных кистей в своем плену не держало. Но вздохнуть свободно и забыть об этом месте мне не давали некоторые предметы, оставленные возле матраса, а также надпись на стене, сделанная кровью — в строчку прямо над трубой, так близко к ней, будто тот, кто писал, не мог по каким-то причинам дотянуться куда-то повыше.
Сумочка, которая точно принадлежала Светке. Туфли, которые точно принадлежали Светке. Надпись, которая точно адресовалась мне…
