Полковник в отставке Службы внешней разведки РФ, к. и. н. М. Ю. Богданов представил статью «Предвоенный политический кризис 1939 г. глазами “Кембриджской пятёрки”», в которой весьма подробно рассказал о работе в предвоенные годы прославленных разведчиков — Кима Филби, Дональда Маклина, Гая Бёрджесса, Энтони Бланта и Джона Кернкросса. Их вклад в победу над нацистской Германией и её сателлитами поистине огромен. О многом говорит хотя бы тот факт, что информация и документы, поступавшие от «Кембриджской пятёрки», руководитель советской внешней разведки Павел Фитин постоянно переправлял Сталину, председателю СНК СССР и наркому иностранных
дел СССР Вячеславу Молотову, наркому внутренних дел СССР Лаврентию Берия[43]. Не удивительно, что читательский интерес к «Кембриджской пятёрке» сохраняется на протяжении многих десятилетий.
Интересная и поучительная статья М. Ю. Богданова, который был лично знаком с Кимом Филби, содержит много ценной информации. В частности, рассказывая о Бёрджессе, автор особо отмечает то, что советский разведчик стал «доверенным лицом и даже курьером британской разведки в вопросе обмена секретными посланиями между английским премьером Чемберленом и французским премьером Эдуардом Даладье. В своих письмах руководители двух стран обговаривали планы умиротворения германских нацистов за счёт сдачи им Чехословакии, что имело целью открыть путь к агрессии Гитлера на Восток».
Накануне Второй мировой войны и после её начала, пишет М. Ю. Богданов, Бёрджесс «продолжал направлять в Москву поток полезной развединформации. Его сообщения имели широкий диапазон: от подробностей разработанного в недрах МИ-6 плана убийства Гитлера до попыток организации через лейбористскую партию забастовки шведских шахтёров с целью лишить Германию поставок угля».
Примечательно, что в августе 1939 г. Бёрджесс сообщил своему куратору из НКВД о том, что, по имеющейся у него информации, в «правительственных департаментах… никогда не думали заключить серьёзный военный пакт» с Советским Союзом. Автор делает вывод: «Такая информация, поступающая в Кремль изнутри английской разведки от достойного доверия агента, могла лишь усилить уверенность Иосифа Сталина в том, что британское и французское правительства не имеют серьёзной заинтересованности в соглашении. Вполне логично предположить в этой связи, что данный фактор во многом способствовал принятию советским руководством решения о заключении советско–германского договора о ненападении».
