– Зачем избегать? Мне и так хорошо!
Моя фея приподнимает брови, критически оглядывает мою обшарпанную башенную комнатку и направляется к двери.
– Пересмотри это убеждение, – советует мне она. – Потому что оно неверное.
– Спасибо за совет.
Она открывает дверь, что требует некоторых усилий, потому что петли заржавели и погнулись, и из-за этого дверь скрежещет по полу и издает жуткий лязг.
– Тогда я приду в день бала – ближе к вечеру. Или я могу понадобиться тебе раньше?
– Нет. В день бала – то, что надо.
– Хорошо.
Она трижды кивает, словно чтобы движением головы выгравировать дату нашей следующей встречи на невидимой гранитной табличке в своей памяти, и приступает к той кропотливой работе, что представляет из себя закрывание моей двери.
– Призрачных желаний, дитя мое! – по традиции восклицает она на прощание.
– Возблагодарим призраков, добрая фея, – послушно, следуя той же традиции, отвечаю я, дабы не причинять ей больших огорчений.
Дверь наконец захлопывается. Для того, чтобы ее закрыть, приходится приложить немало усилий, но в последний момент все происходит слишком быстро, так, словно капризные петли решают сыграть с тобой злую шутку. Тогда дверь всем своим адским весом летит прямо в лицо, чуть не опрокидывая тебя навзничь. Сколько синяков я уже от нее заработала! Но крика боли я не слышу – только мягкое, торопливое постукивание ног феи по лестнице. Она рада, что сбежала от меня!
Это почти невыносимо. С тех пор как мы получили эти дурацкие приглашения, моя мачеха и сводные сестры просто посходили с ума. Они в предвкушении славы, почета и богатства – то есть всех тех удобств и привилегий, коих им так не хватало после смерти моего отца. Мачехе было невдомек, что богатый уважаемый торговец, за которым она приехала сюда в Амберлинг из далекой страны, играл в рискованные игры. Каждый раз, возвратившись из путешествия, тяжело нагруженный экзотическими товарами, он расплачивался с долгами, жил несколько месяцев в свое удовольствие, а потом снова отправлялся в путь. Когда его корабли покидали гавань, он снова был по уши в долгах, но его совершенно это не заботило, потому что верил, что вернется не с пустыми руками.
К сожалению, он ошибся. Вскоре после моего двенадцатого дня рождения в наш дом пришло короткое сообщение, информирующее о том, что флот моего отца был атакован пиратами и уничтожен. Те немногие из его людей, что выжили и спустя несколько месяцев вернулись в Амберлинг, заверили мачеху, что мой отец героически сражался, но был убит лысым одноглазым пиратом двухметрового роста, сабля которого проткнула отцу грудь.
