Тут уж лорд Вернель совсем опечалился, представляя, что придется купить Кларисе за публичное унижение и дальнюю поездку, но выручил принц. Отправил строптивого мальчишку на завоеванную территорию с каким-то поручением. А Эммет и не вернулся! Виконта принесли побитого, и неясно было выживет он или нет. Тут уж Арман Мари медлить не стал – запросил в штабе бумагу о гибели родственника, и рванул в столицу – искать поддержки у друзей и знакомых, чтобы Его Величество одобрил передачу титула младшей ветви.
И все получилось! Титул, земли, ценные бумаги, счета! Даже родовой особняк – все перешло в руки нового графа дю Боттэ! Клариса радостно прыгала, узнав новости, да и он счастливо улыбался – сбылась мечта всей его жизни! Про невнятную жену Эммета-Жаккарда и думать забыли! Ну приврал мальчишка, чтобы не женится, с кем не бывает!
Однако не смотря на свалившееся на них богатство, светский тон граф с дочерью выдержали. Полгода носили траур, потом перешли на оттенки серого и лилового, а уж после «дня памяти» планировали распрощаться с мрачными одеяниями черного и серого цвета навсегда. И вдруг! Слушок. Легонький. Сначала весть о том, что рыжий виконт назвал кого-то «леди дю Боттэ», хотя Кларисы на той улицы никогда не было.
Потом пустячок – сплетня из дамского ателье. Мол мадам Ланвен приняла у себя графиню дю Боттэ и теперь шьет ей какой-то невероятно изысканный гардероб! Клариса услышала поздравления от одной из заклятых подружек, топнула ногой, вспомнив «старую каргу», которая отказалась спускаться в общий зал, а потом и вовсе перестала принимать у себя дерзкую «графиню» и… предсказуемо пришла с вопросом к отцу. Что это еще за «графиня дю Боттэ»? Неужели папенька решил жениться? Певичек и актрисок перестало хватать?
Лорд Арман нахмурил кустистые брови, выслушал дочь, строго велел вернуться к гостьям, и поддерживать разговор.
– Узнай откуда пошли слухи, дочь, да в подробностях. Кто еще видел и слышал, что за гардероб шьют, так постепенно и узнаем, кто под нас яму копает!
Клариса дурой все ж не была, сообразила, что их внезапному благополучию что-то угрожает, и послушно вернулась в гостиную.
До ночи она развлекала гостей, и понемногу выведывала крохи информации, а после ужина вновь заглянула в кабинет к отцу:
– Никто ничего не знает, – сказала она, падая в кресло у стола, – эта бестолочь Квенс услышала, как шептались помощницы модистки, когда снимали с нее мерки. Потому и поздравила меня скрипя зубами. Хотела узнать, чем мне удалось переломить недовольство этой старой ведьмы!
