— Полно такого.
— Почему Доган в это влазит?
— Он хороший.
— Нет, Аша, он не хороший. Он преследует какие-то свои цели.
— Он преследователь.
— Именно, Аша! Зачем ему все это? Запечатывать всех, возвращать нас в прошлое?
— Я спрашивала. Не говорит.
— И тебе не кажется это подозрительным?
— Ну. Да. Кажется.
— Тогда может не будем плясать по его дудку?
— А как ты вернешься в прошлое?
— Хороший вопрос. И в смысле «ты»? А ты со мной не отправишься?
— Не.
— Почему?
Аша задумалась.
— Хочешь познакомиться с дочерью?
Я немного впал в прострацию.
— Красивая? — спросил я, не успев сообразить ничего другого.
— Да.
Тишина.
«Папаша, хе-хе… Так, стоп. Ты только что подумал об ЭТОМ?»
«Думаешь, это инцест?»
«Я уверена! Ты спятил?»
«Вообще-то, я черное ничто, вселяющееся в любые тела. Формально, я ей не отец»
«И что, ты ее трахнуть хочешь? Не зная имени и ни разу не видев?»
«Конечно, хочу. Чем пошлее, тем больше хочется. Запретный плод, все дела»
«От тебя все отвернутся. Это аморально, отвратительно, противоестественно»
«Интересно, она любит в попку…»
«Я тебя не знаю…»
«А еще лучше сделать это втроем. Вместе с Ашей»
*звуки погибающей в конвульсиях Шизы*
— Хочу, — кивнул я. — Давай познакомимся. Слушай, Аша, а если мы…
— А?
— Наверное, слишком рано…
— Что?
— Ну… это…
— А?
— Как ее зовут?
— Элизиума. Я ей много о тебе рассказывала. Она скоро придет. Подождешь? Потом сходим погуляем.
— Семейная прогулка по городу? — смутился я.
— Да.
— Слушай, я ведь так себе отец. Всю ее жизнь просидел в гробу.
— Ты же не виноват…
Ага, точно. Меня к вампирам лезть заставило чувство собственного величия. Дай человеку рыбу, он будет сыт, а дай силу, он станет самоуверенным оленем, лезущим на рожон.
— Слушай, а как я выгляжу? Совсем все плохо?
— Получше. Но Реордан был красивее.
— Да ладно тебе, этот тоже ничего.
— Не.
Пока я расспрашивал Ашу о том и сем прошло несколько часов. В процессе она выдавила из себя в бокал крови и протянула мне.
— Аша. Я не пью из всяких стаканов.
— А. Точно.
Входная дверь открылась, и я заерзал на месте. Никакая вековечная мудрость не спасет от переживаний при первом воссоединении с собственным ребенком. Или не собственным, если думать другой головой.
На пороге стояла ОНА.
Я еле сдержал расслабившуюся челюсть.
Нимфы по природе своей красивые. Королева Нимф выделялась красотой даже среди них. А вот дочь высшего вампира-эльфа и Королевы Нимф — это… нечто.
Передо мной стояла очень высокая, чуть выше меня, валькирия с золотой кожей. Огромные зеленые глаза пронизывали насквозь. Мраморную кожу будто сто лет протирали маслами и вытачивали наждачной бумагой до идеального золотистого цвета и формы. Уши не такие длинные, как у эльфов, и больше растопырены в стороны, чем вверх. Осанке позавидует богиня красоты, длине ног — цапля, а губам лучший пластический хирург. Голубые волосы растекались водопадом до самой попы, про которую годами можно слагать дифирамбы. Никто никогда меня не сможет убедить, что эти бедра созданы для чего-то, кроме как любования на них. Грудь дышала идеальным третьим размером. Все это обтягивало черное платье без единой складки. Каждое ее движение пело грацией и величественностью, что невозможно сломать мужской похотью. Она плыла, а не ходила. Последним штрихом идеальной красоты оказались крылья ангела за спиной богини. Не золотые, но белоснежные, отдающие легким магическим светом.
