— Точно! Я теперь вспомнил. Я поставил его там, чтобы не загораживать проход.
— Ясно. Ну так вот, тебе, наверное, будет интересно узнать, что я чуть не сломал об него ногу.
Он весь встрепенулся, в глазах загорелся фанатичный огонь, как будто перед мальчишкой вдруг возникло блюдце с мороженым.
— Слушай! Правда чуть не сломал? Вот это удача! Я окажу тебе первую медицинскую помощь.
— Как бы не так. Ничего ты мне не окажешь.
— Но если ты сломал ногу…
— Я не сломал ногу.
— Сам сказал, что сломал.
— Просто выражение такое.
— Ладно. Зато у тебя, может быть, растяжение связок.
— У меня нет растяжения связок.
— Я умею оказывать первую помощь при ссадинах.
— И ссадин у меня нет. Не подходи! — заорал я, готовый защищаться до последнего.
Мы оба помолчали. У юного Эдвина был растерянный вид. Мой решительный отпор его явно озадачил.
— Можно, я наложу тебе повязку?
— Только попробуй, получишь по уху.
— Но может начаться гангрена.
— У меня нет оснований этого опасаться.
— Дурацкий же вид у тебя будет с гангреной.
— Нет, не будет у меня дурацкого вида. У меня будет прекрасный вид.
— Я знаю одного типа, который сломал ногу, она у него почернела, и пришлось ее отрезать до колена.
— У тебя, мне кажется, довольно странные знакомства.
— Давай я пущу на нее холодную воду из крана.
— Нет.
Он опять посмотрел на меня с недоумением. Я совсем сбил его с толку.
— Ну, тогда я пойду обратно на кухню, — сказал он. — Займусь дымоходом. Надо его хорошенько вычистить. Этот дом, если бы не я, был бы в ужасном состоянии, — заключил он с вопиющим самодовольством, от которого меня покоробило.
— То есть как это, если бы не ты? — парировал я его выпад со свойственным мне остроумием. — Ты тут, конечно, сеял разруху и опустошение.
— Ничего подобного, — возразил он, явно задетый за живое. — Я приводил дом в порядок. Флоренс поставила тебе цветы в гостиной.
— Знаю, она мне сказала.
— Я налил в них воду. Ну, так я пойду дочищу дымоход, ладно?
— Двигай и чисть сколько влезет, — холодно ответил я и жестом отослал его прочь.
Не знаю, как кто, у каждого свой метод, но я, например, отсылая Эдвина прочь, вскинул в салюте правую руку, а затем уронил ее на место, так сказать, по швам. И при этом почувствовал, что чего-то не хватает. В боковом кармане, с которым соприкоснулось запястье, должен был находиться небольшой выпуклый предмет, а именно — пакетик с брошью, которую тетя Агата приказала мне вручить Флоренс на день рождения. Но никакой выпуклости не ощущалось. Карман был пуст.
