Мечты. Я кувыркаюсь в них. Прыгаю с высоты своего "чистого разума" в глубины души и оказываюсь в их объятиях. Как нежные, мягкие облака, они окутывают меня. Порыв и, ныряя в никуда, отдаюсь какой-нибудь из них полностью. Как образ цветка перед мысленным взором Гете, наслаждаюсь несбыточным. Здесь я нахожу опору, жажду встречи с этой сладкой ирреальностью. Сейчас я велик, здесь все в моих руках, ведь это мои мечты. Мое сознание притупляется. Я-тело остаюсь среди мира предметов, Я-дух раскрывает свои крылья. Как будто последний махнул рукой на меня. Ухмыльнулся и просто, красиво и мягко улетел.
Со всех сил, со всех ног я, словно испугавшись, пытаюсь его догнать. Да, я догоняю. Всегда-всегда догоняю. Сам ухмыльнулся и даже не кинул взгляд на себя-тело.
Подхожу к краю сознания. Улыбаюсь...
Без мысли, без чувства, без нас всех, просто отталкиваюсь и лечу вниз, туда, где стал счастливым.
Так незаметно очутился на смотровой. Обожаю вид на Москву. Я урбанист. Город для меня наполнен смыслом, своей жизнью, тем, что меня привлекает и ведет за собой. Кортасара влек Париж, меня город внизу. Мир улочек, проспектов, открытый каждому.
От домов из камня поднимаю глаза к небу.
Часто представляю, когда наблюдаю за облаками, что предо мною горы. Здесь в Москве, на равнине, вдруг, внезапно, рождается другая Вселенная. И словно житель Женевы мечтаешь завтра, в воскресенье, отправиться путешествовать по скалам, горным водопадам, бурным речным потокам.
Мой взгляд остановился на рожденной криком стене, которая чуть было не убила меня.
- Странно, - голос прозвучал в пустоте окружающего, отбился от застывших людей бильярдным мячом. Я присмотрелся к тому невиданному, от чего убежал. О чем пока удавалось не думать, хотя сколько времени прошло не знал, потерял это чувство.
"Да это же..." - я не закончил мысленно произносимую фразу.
Передо мной, на той стене, раскрылась картина, которую я увидел через смотровую дырку у аудитории. Группа Ингушки. Даже ее можно было различить. Кадрами картина повторялась по всей поверхности стены, уходя вместе с ней в глубь и в высь.
Опять появился страх и услышал тот же грохот. Свист, шум, что-то приближалось, опять материализованный крик. Но где, я не видел откуда. Отошел от мраморного парапета, стал оглядываться по сторонам. Дрожь, которую ощутил на своей коже, переросла в трепетание земли под ногами. Увидел. Стена прошла сквозь первую и отрезала собою от меня город. Еще одна появилась позади, и от содроганий почвы меня кинуло на землю. Третья прошла опять в нескольких метрах от меня, тем самым зачеркнув путь, которым пришел на вершину Воробьевых гор.
