Стоял в Москве тогда август. Месяц странный и плачевный. Когда приходит август все начинает вспоминать об осени. Анна Дмитриевна любит осень. Ей нравятся золотые и красные листья, долгие дожди за окном и серое небо. Я не люблю осень. Она скверная, капризная старуха, что бродит среди нас и своими слезами, своими мольбами и угрозами портит весь мир. Портит цветы, портит листья, одалживая им цвет золота, портит небо, портит меня.
Осень и весна похожи, но есть одно отличие: осень ведет к смерти, весна выводит природу из объятий смерти. Весна творит тем, что уничтожает основы зимы. Осень творит тем, что уничтожает плодородие лета. Осень и весна противоречат друг другу, но внешне схожи.
Они, как люди: внешне друзья, в душе враги. Когда говорят, что осень красоты время, я утверждаю, что эта красота смертельна (хотя, быть может, именно эта опасность в великолепии столь притягательна), когда мне кричат, что март "прыщавый студент", я отвечаю, что родился в марте.
Весна дает надежду, осень ее забирает, а в человеческой жизни верить и надеяться значит существовать. Не так ли?
Конечно, такие мысли не сопровождали прогулку Анны Дмитриевны. В ее душе царило умиротворение и ничего более. Она чувствовала тишину, а это бывает не так часто у людей.
Когда добрая старушка оказалась на вершине холма, она заметила юношу, который заснул на траве. Вид его был настолько не наигранный и по-детски счастливый, что ей захотелось запомнить его. Она приостановилась, и, приблизившись к спящему, и вовсе остановилась. Тот спал крепким сном и, похоже, видел хороший, добрый сон.
Бабушка сала рассматривать его лицо, но в тени ветвей она увидела всего лишь некоторые черты, а запомнились длинные волосы и большая улыбка. Этого ей хватило, чтобы полностью уверится в истинности своего первого впечатления о нем.
Она постояла еще чуть-чуть, почувствовала наступающую дремоту, и, не решившись его будить, уже как будто побрела дальше, но...
Она увидела в тени деревьев нечто, что заставило остановиться Анну Дмитриевну.
Под деревьями, на траве лежали листки исписанные мелким корявым почерком. С первого взгляда можно было подумать, что это рукописи: предложения были несколько раз перечеркнуты, видны поиски автором подходящего слова, рисунки действующих лиц или мыслей. Да, безусловно, это было что-то загадочное, мир юноши, что уснул в большом городе на маленьком холме. Анна Дмитриевна разобрала слова посреди почти листа не затронутого стоками корявого почерка молодого человека: "Это все, что я хотел сказать об этом."
