— Ты сам, Жорж выглядишь как морж.
— Вообще не обидно, если из твоей затеи выйдет толк.
Мы рисковали, не зная, что могло нам противопоставить существо, создавшее этот карман между мирами. Чтобы иметь хоть какую-то защиту, решили забраться внутрь машины в полном составе. Веню с дефибриллятором держали за ноги, чтобы затащить сразу, если случится что-нибудь опасное.
— Не вырони его, из зарплаты вычтут. — Наставлял молодого напарника Петр. — А мы за год не рассчитаемся.
— Не слушай его, бросай сразу, если тебе будет угрожать опасность. — Посоветовала Ляля и так скромно улыбнулась Вене, что у того затряслись руки.
— Ллладно, если что, брошу. — Пообещал Вениамин.
Кажется, улыбка кошки сбила его с толку. Выглядел он немного растерянным и никак не мог сообразить, как включить прибор.
— Веня, ну, ты как интерн первый день на практике. — Укорил его коллега.
— Отстань. — Ответил Веня, не обернувшись и украдкой скосил глаза на Лялю.
Кошка не смотрела на него, что немного успокоило молодого врача. Он справился с прибором. Аккумулятор загудел, набирая заряд.
— Приготовьтесь. — Веня лег на резиновый коврик из-под ног Бориса и выставил руки с электродами над травой. — Разряд!
Жахнуло так, словно Веня активировал противотанковую мину под машиной. Штаны врача треснули рвущейся тканью под моими руками. Я перехватился за ноги и сжал их изо всех сил. Кто-то крепко держал меня за руки и за поясницу. Что происходило вокруг, описать не представлялось возможным. Мы словно угодили внутрь воронки взрыва, случившегося на заводе красок. Дикое смешение цветов, размазанных разлетающимися волнами.
Взрыв длился несколько секунд, которые мне показались одновременно и часами и коротким мгновением. Страх умел так исказить ощущение времени и пространства, что нельзя было определенно сказать, сколько времени назад случилось событие. В наступившей тишине слышался только один звук, и он был похож на скуление раненого животного.
— Отпустите… отпустите ноги.
До меня с трудом дошло, что голос принадлежал Вене, ноги которого я крепко сжимал в своих побелевших руках.
— Жорж, выпусти уже его. — Раздался у меня над ухом голос Ляли. — Кажется, все закончилось.
Я разжал руки. Ноги врача глухо ударились о пол машины. Веня заполз внутрь, оставив дефибриллятор снаружи.
— Твою мать, дрянь, дерьмо, гадство, срань какая.
Он прислонился к внутренней стенке машины, бледный, как смерть, с трясущимися руками и безумным взглядом.
— Получилось? — Спросил он отрывисто, чтобы попасть в промежуток между ударами отстукивающих чечетку челюстей. — А?
