— Ну вот! — Борис хлопнул себя по ногам. — Всё, дорога на сервис закрыта. Что я им скажу, что мне какую-то железяку на какой-то хрени вкорячили, до окончания гарантии? Почему же вы без спроса-то? Как я его чинить-то буду?
— Ой, извините, но я вас так поняла, я даже подумать не могла, что вы не собираетесь…, зачем чинить, у вас все детали будут вечными, на вечной смазке.
— А вдруг? — Не унимался Борис.
— Такого никогда не было, но если что-то случится, мы сами заберем вашу машину и восстановим еще раз.
— Самоуправство.
— Борис, прекрати истерить. — Шепнул я ему на ухо. — Что ты нас позоришь перед иномирцами. Извините девушка, он у нас ужасный ретроград, любит вещи в первозданном виде, эстет склонный к перфекционизму.
Девушка на миг замерла, будто ушла в себя, затем улыбнулась и снова вернула сознание во взгляд.
— Слово такого ни разу не слышала, посмотрела в большой энциклопедии.
Ворота автосервиса снова поднялись. Машина Бориса, блистающая яркими надписями, переливающимися на гранях фарами, выехала из бокса. Увидев ее, Борис забыл обо всем, что его так беспокоило секунду назад.
— Ой, ё-мое, вы ее что, полиролькой натерли?
— Нет, нанесли специальный восстанавливающий слой. Если вам больше ничего не нужно, я пойду, приму следующий заказ.
— Спасибо девушка. Простите, хотелось бы узнать ваше имя, а то мы как-то казенно пообщались.
Красавица засмущалась, будто я пригласил ее на свидание.
— Ляля. — Ответила она скромно.
— Ляля? — Переспросил я, подумав, что ослышался.
— Да.
— Красивое имя, и очень редкое. Звучит, как мелодия. Спасибо вам, за все, Ляля.
— Приезжайте еще. — У этой Ляли зарделись щеки.
Чтобы не смущаться сильнее, она развернулась и пошла в здание автосервиса.
— Жорж, а мое имя не звучит, как мелодия? — Спросила первая Ляля.
— Так вы же тезки оказались, значит и у тебя звучит.
Кошка сверкнула желтым разрядом молний, в котором большую часть энергии составляла ревность. Ох уж эта неоднозначная ситуация между мной и кошкой, выходящая за пределы понимания нормальных отношений между людьми разного пола. На ее месте, я бы тоже приревновал ее к какому-нибудь коту, но это не значило, что я готов к чему-то большему, кроме общения. Похоже, между нами установились крепкие платонические чувства, и это был предел нашим отношениям, потому что переступить грань близости иного рода для нас было бы чем-то неправильным и неестественным. Если окажется, что мы не можем жить друг без друга, придется усыновить котенка и ребетенка.
