Да, постепенно мы, итальянцы, перестаем ощущать себя пленными среди этого странного народа. Человек имеет свойство быстро привыкать ко всему, и теперь нам начинает казаться, что, может, оно и к лучшему, что нас выбросило в этот мир. Ведь там, у себя дома, мы бы непременно сгинули в глубинах Атлантики – если не в том походе, то в следующем. А здесь, чем дальше идет время, тем больше мои парни проникаются задачей разгадать Божий Замысел. Каждый день и час они пытаются угадать, кто из встреченных нам вождей является Воплощенным Сыном, и споры по этому поводу не утихают.
У меня есть свое мнение на этот счет, но я держу его при себе. Самая вероятная кандидатура, с моей точки зрения, это сам падре Бонифаций. Он тут главный проповедник и вероучитель, обращающий язычников в истинную веру. И тут же, как подтверждение – удар копьем от римского легионера, только не в бок, а в грудь. А то, что он остался после этого в живых, совсем неудивительно. С таким-то апостолом, как синьор Андреа! Этот человек любому Понтию Пилату при помощи пулеметов мигом объяснит, что такое правда жизни и как это нехорошо, когда обижают служителя Божьего. Наглядное доказательство тому – голова некоего Секста Лукреция Карра, насаженная на копье. Пошел за шерстью, а вернулся стриженым – так, кажется, в подобных случаях говорят русские. Кстати, помогли нашему преображению и разговоры с римскими легионерами. У этих парней очень простой и практичный взгляд на жизнь: если вас не сажают в клетку и не обращают в рабов, а пытаются превратить в полноправных сограждан, тогда берите что дают и не капризничайте.
А мы и не капризничаем. Мы лишь скорбим о наших товарищах, которые погибли только потому, что жирный придурок Муссолини сделал нас с русскими врагами, в которых надо сначала стрелять, и только потом задавать вопросы. Наших погибших, в соответствии со всеми положенными обрядами, похоронили в братской могиле, а не выбросили тела в реку, как делают с преступниками. И, как водится, падре Бонифаций прочел над могилой заупокойную молитву, попросив Господа Нашего не относиться к этим людям слишком строго, ибо они не ведали, что творили. А может, и вправду мы – те, кто выжил в тот ужасный день – не только званые, но и избранные? Италия Муссолини остается для нас в прошлом, подернутая туманом забвения. Для всех родных и близких мы все равно что умерли, и они для нас тоже теперь не более чем призрачные тени. Но зато местный народ становится нашим будущим, и многие парни уже задумываются о том, что будет, когда нас сочтут прошедшими искупление, и местные дамы получат право предлагать нам руку и сердце.
