Милая, 18 | страница 9

— Ты опоздала на полчаса, — упрекнул ее Ир­вин.

— Привет, дорогая, — сказал Крис.

— Вот вы — прелесть, — ответила она Крису.

Зазвонил телефон.

— Алло, — снял трубку Ирвин. — Минутку. 

— По­дожди меня на улице, я сейчас, — сказал он Су­санне, прикрыв рукой трубку.

Сусанна и Крис послали друг другу воздушный поцелуй, и она вышла.

— Кто это, Рози? — спросил Крис.

— Деборин муж, — ответил он, передавая труб­ку Крису, и тоже вышел.

— Привет, Пауль. Как поживаете?

— Спасибо, а вы? Я уже говорил Деборе, что мы с детьми соскучились по вам.

— Дел выше головы.

— Представляю!

— Извините, что долго не звонил. Как Дебора?

— Хорошо, спасибо. Приходите завтра к нам ужинать.

Крис терпеть не мог притворяться. Всякий раз, когда он видел Пауля и Дебору вместе, он пред­ставлял их в постели, и у него все внутри пе­реворачивалось.

— Никак не могу. Мне нужно послать Рози в Краков и ...

— Это очень важно, — Пауль Бронский понизил голос, — я должен с вами встретиться по неот­ложному делу. Приходите часов в семь.

Крис испугался. Пауль говорил категорическим тоном. Может, он сам хочет разговора начисто­ту, чего всячески избегает Дебора? А может, все это фантазия? Они же добрые друзья, почему бы Паулю не пригласить его на ужин?

— Приду, — сказал Крис.

Из дневника

Я внимательно слежу за поведением этнических немцев в Австрии и Чехословакии. Они проделали огромную подрывную работу, ожидая прихода немецких войск. В Данциге они тоже не сидели сло­жа руки. А перед самым австрийским”аншлюсом” они как-то странно присмирели. Здесь на про­шлой неделе они вообще прекратили всякую дея­тельность. Неужели по приказу? Затишье перед бурей? История повторяется?

Всех, кого я знаю, призвали в запас. Рыдз-Смиглы[3]намерен бороться. Пожалуй, так и бу­дет, учитывая опыт истории и польский гонор.

Александр Брандель

— К сожалению, мы, поляки, находимся между Россией и Германией, а связи между ними усили­ваются, — говорил декан медицинского факульте­та доктор Пауль Бронский, выступая перед бит­ком набитым студентами и преподавателями залом.

— Нас совсем сдавили, мы уже и дышать не мо­жем, нас как бы и не стало. Но польская нацио­нальная гордость воодушевляет патриотов, и по­этому Польша всегда возрождается. — Раздались бурные аплодисменты. — И вот теперь Польша сно­ва в опасности. Оба наших ”друга” чрезвычайно оживились, и положение оказалось настолько се­рьезным, что стали призывать людей даже такого почтенного возраста, как ваш покорный слуга...