Слова обрушивались на Андрея, как удары. Пауль бил по самому чувствительному месту. Андрей побледнел и задрожал, а остальные, не смея дышать, ждали взрыва. Но Андрей ответил нарочито проникновенным тоном:
— Вы просто болван, Пауль. Еврейство — не вопрос выбора. В один прекрасный день, который, боюсь, не за горами, оно свалится на вас и раздавит вместе со всей вашей софистикой. Ох, и тяжелое будет у вас пробуждение! Потому что вы еврей — хотите вы того или нет.
— Довольно! — закричала Дебора. — В моем доме не смей устраивать такие сцены, если хочешь здесь бывать и видеть Стефана и Рахель. Пауль — мой муж, так что изволь его уважать.
— Мне действительно следует научиться держать себя в руках, — тихо сказал Андрей, опустив голову. — Устроил сцену в присутствии гостей, да и чего мне, в самом деле, беспокоиться, раз ты счастлива...
— Я счастлива, — отрезала Дебора.
— Да, только по глазам этого что-то не видно, — Андрей быстро пошел к дверям.
— Куда ты? — прошептала его сестра.
— Пойду напьюсь. Буду пить за здоровье доктора Пауля Бронского — короля вероотступников.
Дебора хотела побежать за Андреем, но Габриэла ее остановила:
— Пусть идет. Он взвинчен из-за положения на границе. Вы же знаете Андрея, он завтра вернется просить прощения. Пусть идет.
Стук парадной двери прогремел, как пушечный выстрел.
— Крис, последите за ним, пожалуйста, — попросила Габриэла.
Крис молча кивнул и вышел.
Когда Крис ушел, Дебора опустилась на стул. Лицо у нее стало совсем серым.
— Не стоит так расстраиваться из-за него, дорогая, — попытался успокоить ее Пауль, страшно довольный своим поведением.
— Он догадался, он понял, вот что больно, — подняла она глаза, полные слез. — Мой муж уезжает, и я хотела сегодня зажечь свечи, как еврейская мать, и Андрей это понял.
Вся ссора, подстроенная Паулем, обернулась против него. Он сник и поплелся к дверям.
— Пауль, — резко окликнула его Дебора, — проводи Габриэлу домой.
— Нет, Дебора, не нужно. Давайте выпьем с вами еще по стаканчику чая. Через часок-другой я отыщу своего буйного кавалера. Не волнуйтесь за Андрея. Я его люблю, а иногда, видит Бог, стоит и потерпеть его выходки.
