– Разрешите исполнять?
– Ага. – Штукина резво вскочила с места и чмокнула полковника в щёку. – Исполняйте.
Полковник удалился.
– Тоже мне злой следователь! – проворчала Штукина в адрес Люси, усаживаясь обратно. – Когда да почему? Сказал же в разводе, чего ещё надо?
– А вдруг соврал?
– Не знаю, я поверила! – Глаза Штукиной сделались мечтательными.
– Так он для тебя и соврал. Ох, и хороша картошка! – Люся вообще-то никогда не ела картошки из-за её вредности для фигуры, ну так и похмелья у неё тоже никогда не было. – Но по большому счёту, девочки, я вам должна сказать, что мы с вами самые настоящие отъявленные бездельницы!
– Откуда такие выводы? – не поняла Ксения.
– Люди работают, вон, чинят, готовят, убирают, а мы ходим и выпендриваемся: то нам не так, это не этак. Кругом в стране бедность, народ болеет и умирает. А мы с вами ещё и сёмгу, вон, жрём и пьём как кони с утра до вечера. Это же пир во время чумы называется! Мы же, получается, какие-то прожигательницы жизни причём совершенно бесполезные.
– Впервые вижу, чтобы так проявлялся похмельный синдром. – Штукина ухмыльнулась. – Совесть тебя заела? Правильно! Совесть имеется, уже полдела. Только за всех-то не говори. Я, например, нахожусь на заслуженном отдыхе. Имею право.
– Ну, да! Ваши теперь на отдых этот заслуженный чуть не в тридцать пять отправляются как балерины. Переработались бедняжки! И пенсия – не чета остальным.
– А тебя чего это вдруг размер нашей пенсии взволновал? Вспомни лучше, сколько твой кошелёчек стоит. Ты десять тысяч, которые вместе с ним пропали, назвала копейками на чаевые, а кто-то на эти деньги целый месяц живёт.
– Но это же невозможно.
– Невозможно, но факт! – Штукина глядела своим страшным ментовским взглядом, и Люсе захотелось спрятаться. – Так что всех по себе не равняй. Вон, Посторонним Вэ вообще-то писательница, а никакая не бездельница и прожигательница. Хотя могла бы как ты болтаться без дела, раз средства позволяют.
– И много писательница написала? – Люся понимала, что её опять несёт куда-то не туда, но уже не могла остановиться. Тем более, когда на тебя вот так смотрят, будто ты враг народа и китайский шпион, ничего не остаётся, как только идти в наступление.
– Обязательно напишу. – Ксения явно обиделась. – Если мне никто мешать не будет и втягивать в бытовое пьянство. Сейчас вот возьму подполковницу для консультирования, пойду и напишу, а ты болтайся одна с Бусей по территории или найди себе полезное дельце, раз совесть тебя замучила.
