– Показалось, – сказала Штукина. – Может родственники?
– А подскажите… – спросила Люся у официанта, поставившего перед ней тарелку с омлетом.
– Братья, – сообщил официант и удалился.
– Вот! А ты такая дровосек, персонал, сторож, – торжествующе заметила Штукина.
– Ты прям как в лотерею выиграла, – Люся хихикнула. – Признаю свою ошибку. Я в людях плохо разбираюсь.
– А надо быть скромнее, лицо попроще делать, а то оно у тебя, и правда, как у царицы Нефертити, жены главного Роспотребнадзора, – проворчала Штукина.
– Точно! Вспомнила, у Борьки был старший брат, ну, по отцу, у них матери разные или наоборот мать одна, а отцы разные. Чёрт его разберет? Он вроде какими-то системами или датчиками занимался, чего-то научное или военное, точно не помню, – сообщила Ксения.
– Интересно, как эта семейка себе целую турбазу прихватизировала? – задумчиво сказала Штукина.
– Ничего они не прихватизировали, – с обидой в голосе заметила Ксения. – Борин папа ещё в девяностые хотел себе на старость построить дом, купил ради земельного участка, всё законно.
– Ничего себе участочек для домика, – Люся присвистнула.
– Ну, Борькин папа и сам был с размахом, шишка какая-то партийная, одним словом, номенклатура.
– Значит, скупил за бесценок народное добро, пользуясь связями, – припечатала Штукина. – Коррупцией попахивает, злоупотреблением полномочиями и служебным положением. Статья двести первая УК РФ до десяти лет.
– Добро народное? Сараи на берегу озера и поляну с флагштоком, типа стадион. Всё остальное уже Борька сам построил. И новый корпус с рестораном, и коттеджи.
– Ну, да! На какие такие средства построил? Банки грабил по ночам или воровал у народа из бюджета? – не унималась Штукина.
– Нет, он хороший, он, наверное, кредит взял или наследство от папы получил, – предположила Ксения.
– Знаем мы это наследство! Чуть что, у них у всех наследство, а копни поглубже: голь-шмоль, комната в коммуналке вот и всё наследство. А ещё гениальные все до чёртиков. Один, помню, всё типа деньги удачно вкладывал. Все неудачно вкладывали, а он удачно. Тьфу!
– Штукина, а ты не коммунистка случайно? – поинтересовалась Люся. – «Отнять и поделить», вот это вот всё.
– Нет, – огрызнулась Штукина. – Я за справедливость. Мне без разницы, кто народ облапошивает. Номенклатура при Советах, небось, была вполне себе коммунистическая, а нынче буржуйская. Причём в большинстве своём эта буржуйская выросла из старой коммунистической. А у всех должны быть равные права и возможности.
