– Логично! – согласилась Ксения.
– Вопросы есть? – поинтересовалась Штукина, строго поглядев на Людмилу. – Вопросов нет!
– У меня есть просьба. – Истопник поднял руку вверх как школьник за партой.
Штукина благосклонно кивнула головой.
– Вы уж собаку, пожалуйста, в баню не берите.
– Разумеется, – Людмила фыркнула.
– Вот и ладно.
Далее всё получилось в точности с планом Штукиной. Она очень любила, когда всё складывалось по её планам, и всегда гордилась собой, если никакой дурак или встречный ветер эти планы не нарушали.
Баня оказалась очень симпатичной, и даже Людмила сказала, что у них в Финляндии сауна гораздо меньше и никакого бассейна-джакузи нет.
Когда девушки разделись и расселись по полкам, Людмила рассказала, что Ксения приготовила на обед, и как она, Людмила, ей в этом помогала и даже, о ужас, отрывала у креветок хвостики. Штукина осталась довольна оглашённым меню. Она опять почувствовала себя начальницей-подполковником, и следовало признать, что это ощущение было весьма и весьма приятным. Потом решили всё-таки уже без исключения все прейти «на ты», и Людмила, так и быть, разрешила звать себя Люсей, но потом неожиданно спросила:
– А теперь, Елена, когда мы все окончательно подружились, признайся, много ли в тебе силикону?
– Чего? – сразу и не поняла Штукина.
– Ну, грудь у тебя вопиющая. Обычно у женщины либо грудь выдаётся, либо попа, а у тебя и то и другое. Вот я и подумала, уж не добавила ли ты себе номеров?
– Неее, – Штукина расхохоталась и похлопала себя по груди. – Натур продукт. А вот подбородочек я себе почикала, признаюсь, ну и глазки. Чего с чемоданом на морде ходить? У меня третий муж был пластический. Грех не воспользоваться, раз уж так подфартило.
– Глазки? Это как? – Ксения вытаращила глаза.
– Очень просто. «Поднимите мне веки», помнишь?
– Про Вия?
– Про него, у того Вия знакомого пластического хирурга не было, вот и приходилось посторонних просить, чтоб глаза открыли.
– Я тоже глаза подрезала, – неожиданно сообщила Людмила. – Не хочу стареть.
– Операция – это же страшно. Лежишь вся такая беспомощная в наркозе, а тебя ножичком. А если у него злой умысел? Ну, у хирурга? Особенно если он муж. Мужья разные бывают. – Ксения задумалась.
– Вот сразу видно, что ты правильную себе профессию выбрала. – Штукиной стало весело. – Во всём видишь злой умысел и преступника. Это правильно, и никому ещё не повредило. Но главное для писателя знаешь что?
– Что?
– Знание предмета, вот что! – Штукина подняла кверху указательный палец. – Глаза и подбородок – самые простецкие операции, делаются они под местным наркозом. Так что пациент вполне себе всё осознаёт, никакой не беспомощный, и мужу с его злым умыслом, если у него таковой имеется, запросто дюлей навешает.
