— Думаю, мне придется тут заночевать, — бодро проговорил он в камеру. — Все же лучше, чем заплутать в незнакомом, уединенном месте. Заодно и посмотрим, не бродят ли тут призраки «могильщиков». А если серьезно, то бояться нечего: уже два десятилетия тут не ступала нога человека, так что никто сюда не явится.
Однако пока было еще светло, и Паша направился к шкафу, забитому коробками. Установив камеру так, чтобы она снимала все, что он будет делать, Паша открыл створки и выдвинул первый ящик.
Сначала он не понял, что перед ним: ящик был битком набит всевозможными безделушками, сувенирами, украшениями, даже иконами. Потом до него дошло, что все эти вещи принадлежали жертвам «могильщиков», и кто-то из бандитов, непонятно, за какой надобностью, решил сохранить их.
«Зачем? — недоумевал Паша. — Чтобы время от времени доставать, разглядывать и вспоминать о том, кого и при каких обстоятельствах убил?»
Внезапно ему стало не по себе. Он словно впервые за все время осознал, что люди, которые построили этот дом, бывали в этой комнате и обедали за большим столом; которые смеялись, говорили о пустяках, ссорились, обсуждали какие-то вопросы — и чьи голоса все еще незримо витали в атмосфере заброшенного дом, не были обычными людьми.
Это были жестокие отморозки, безжалостные убийцы, готовые ради наживы, не задумываясь, отбирать человеческие жизни. А вещи, сложенные в коробки, принадлежали тем, кто принял от их рук смерть — возможно, мучительную.
Паша поспешно бросил в коробку тяжелый медальон и вытер о джинсы похолодевшие ладони.
— Мне, по правде сказать, очень не по себе, — проговорил он, глядя в камеру. — Кажется, что я здесь не один.
Хотел сказать просто для пущего эффекта, но, едва договорив, понял, что это правда.
«Валить отсюда надо», — пришло ему на ум, но Паша одернул себя: столько искал этот дом, а теперь что же? Разнервничался, как барышня, и бежать?
Он решительно выдвинул следующий ящик. Внутри оказалась коробка с документами: паспорта, какие-то карточки, но в основном — водительские удостоверения. С фотографий смотрели лица — мужские, женские. Пожилые люди, средних лет и совсем молодые.
— Все эти люди мертвы, — севшим, сухим голосом произнес Паша. — Их объявили пропавшими без вести, но так и не нашли. Где их тела? Где «могильщики» закопали их? Наверное, поблизости, в здешних местах.
Собственная шутка про бандитов-призраков показалась вдруг не просто глупой, а даже кощунственной. Люди, ушедшие в небытие, смотрели серьезно, вроде бы даже требовательно.
