А потом сбоку раздался смех. Даже не смех — хихиканье. Тихое, меленькое, будто кто-то смеется в кулачок тоненьким ехидным голоском.
Не выдержав, Лёня завопил во все горло и выскочил из комнаты. На глаза наворачивались слезы — он и не думал, что от страха можно плакать! Маленьким вихрем промчался через мамину комнату и выбежал в прихожую. Загремел ключами, все время ожидая, что кто-то схватит его за плечо, но ничего, обошлось.
Открыв дверь, Лёня выскочил в коридор и захлопнул ее за собой, запирая на все замки, чтобы то, что осталось внутри, не выбралось и не схватило его.
Весь день, до прихода мамы, он пробыл на улице. Мама работала посменно — иногда с раннего утра и до обеда, а в другие дни — с обеда до позднего вечера. Но часто пропадала в поликлинике и целый день: брала двойные смены, потому что им нужны были деньги. А еще и по ночам два — три раза в месяц дежурила.
Телефон остался в квартире, так что позвонить маме Лёня не мог. Сходил в парк, который был неподалеку, погулял, покатался на качелях, но большую часть времени сидел на лавочке возле дома. К вечеру захотелось есть, но пришлось терпеть. С туалетом было проще — кустов в парке полно. Нехорошо, конечно, так делать, некультурно, но ведь иного выхода нет.
Увидев маму, идущую к дому, Лёня бросился к ней со всех ног.
— Лёнька? — Мама едва не выронила из рук пакет с продуктами. — Ты чего тут…
— Там кто-то есть! — Лёня прижался к маме. — В квартире.
Мама ахнула и посмотрела на него.
— Грабитель? Чужой человек? Ты его впустил? Он сделал тебе больно?
— Нет-нет! — Лёня замотал головой. — Это не человек! Это…
На мамином лице отразилось облегчение. Она взяла сына за руку и повела к подъезду.
— Господи, а я уж испугалась! Тебе просто показалось, вот и все, глупыш!
— Да нет же! — выкрикнул Лёня. — Почему ты меня не слушаешь?
Мама быстро огляделась по сторонам: не хотела, чтобы другие люди слышали, как Лёня кричит. Но никого поблизости и не было. А те, кто был, не обращали на них внимания.
— Что там стряслось?
Лёня быстро пересказал маме утренние события и прибавил:
— Не надо туда ходить, мам. Давай уедем отсюда!
Они уже поднимались по лестнице.
— Сынок, мы не можем. Сам подумай, куда мы пойдем? На улице, что ли, ночевать? И мы уже заплатили за два месяца вперед.
— Ты сейчас сама все увидишь, — сказал Лёня. — Поймешь.
Мама вздохнула и отперла дверь. В квартире было тихо. Они зашли: мама впереди, Лёня следом. Наверное, надо было идти первым, он ведь не семилетка какой-нибудь, скоро десять исполнится, но духу не хватало.
