- Вообще, что ли, ничего не помнишь? - покосился на него Гоча.
- Вообще ничего.
- Ну дела! Ведь ты же ее первый трахнул.
- Я?!
- Ну а кто же? Выгнал нас на кухню покурить, а сам... Кстати, она не хотела, визжала, орала во всю глотку. А потом ты такой нарисовался и говоришь: «Идите, пацаны, ваша очередь!»
- Гоча, ты врешь! - возмутился Макс. - Не было такого и быть не могло!
- Не, Яр, ну ты слышишь, а? - заржал Гоча. - Сам бодягу замутил, а теперь хочешь сухим из воды выйти? Чистеньким остаться, да? Не выйдет! Мы все трое по уши в этом дерьме увязли, вот что я тебе скажу!
От охватившего его беспокойства Максим не мог усидеть на месте. Он поднялся, прошелся по квартире, вышел на кухню, покурил у окна. Гоча и Яр о чем-то тихо переговаривались в комнате, но он не прислушивался, слишком был взволнован. Неужели такое возможно? Да, если честно признаться, вчера у него были мысли развести Аню на секс. Но не так же! Не силой... Однако, сколько он ни напрягал память, он не мог вспомнить ничего из подробностей вчерашнего вечера. Как они вообще попали сюда, к Гоче, что тут делали? Всплывали лишь какие-то отрывочные картинки: крики Аньки, грохот выбиваемой в ванной двери... И все.
Когда он все-таки вернулся в комнату, Гоча с какой-то даже торжественностью произнес:
- Вот что, парни. Раз уж мы все трое повязаны в этом деле, давайте договоримся - ничего не видели, ничего не знаем. Мол, я не я и рожа не моя. Ясно?
- Ясно, - пробурчал Яр.
- А тебе, Макс?
- Мне тоже ясно... Только у меня до сих пор в голове не укладывается, как я мог натворить таких дел и ничего не помнить?
- Пить надо учиться, слабак, - примирительно сказал Гоча. Открыл еще бутылку, хлебнул пива и проговорил: - Ну вот что, мужики. Дуйте сейчас в свой универ, найдите эту сучку и убедите, чтобы держала язык за зубами. А то ведь она и мой адрес могла запомнить...
- Сомневаюсь, чтобы она сейчас была в университете, - покачал головой Максим.
- Да ладно! Она же ботанша. Наверняка переоделась и на учебу помчалась, - криво усмехнулся Яр.
- Не найдете в универе - домой к ней смотайтесь, - инструктировал Гоша. - Иначе нам всем троим капец. За групповуху лет на десять могут закрыть, а то и на пятнадцать.
Яру и Максу ничего не оставалось, как послушаться Гочи и отправиться в универ. Они вышли к «Тойоте», которая преспокойно стояла там, где оставили ее ночью, и поехали на Ярославское шоссе. За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Никогда еще в жизни Максим не чувствовал себя до такой степени скверно.
