Домой, на Басманную, Алла добралась, уже будучи несколько на взводе, сильно уставшая, хотя вроде бы ничего особенного сегодня не делала, в бутиках своих даже не появлялась, только по телефону с помощницами разговаривала. А вымоталась так, точно сама целый рабочий день за прилавком отстояла.
Присев на пуфик в холле, она вытянула ноги в рыжевато-коричневых, в тон накидке, туфельках и невольно залюбовалась. Не столько туфлями, сколько своими ногами - такими они выглядели стройными и грациозными, загорелыми и гладкими. Все-таки, что бы там Илья ни говорил про пустые траты денег, солярий, салон красоты, где она только вчера сделала эпиляцию, и все остальное в этом духе ей просто необходимо как воздух. Вот какие результаты это дает, ножки - прелесть. Туфельки тоже ничего, но они уже старые, им скоро год. А что делать? Был бы у нее хороший муж, который нормально бы ее обеспечивал... А так - приходится самой крутиться...
- Слушай, ну ты упрям, Емельянов! - услышала она вдруг грубоватый женский голос, доносившийся из гостиной. - Говорю тебе, ехать надо, и не медля!
Что это они развоевались? Алле стало любопытно, она прислушалась, прокравшись по холлу на цыпочках.
- Сколько можно повторять, никуда я не поеду, - негромко возражал за дверью Илья. - Не хочу, и все! Я никогда на задних лапках перед такими не бегал и не стану!
- Да конечно, не бегал! Конечно! А зачем? Когда есть Марина! Она все за тебя сделает!
Алла усмехнулась. Хоть и не любит она Маринку, а проблемы у них обеих с Ильей совершенно одинаковые.
- Ну что ты завелась? - все так же тихо заметил Илья, и Алла была уверена, при этом поморщился, очень уж не любил он разговоры на повышенных тонах. - У меня сейчас от твоего крика голова лопнет.
- Да пусть лопнет, пусть лопнет! - горячилась Марина. - Емельянов, ты - дебил! Ты хоть понимаешь, сколько у него бабок? Понимаешь? Ты считать еще не разучился? Вот и посчитай свою выгоду, если продашь ему хоть одно свое полотно! А он купит, обязательно купит две твои картины, а то и больше. Тебе всего-то навсего надо слетать к нему домой. Ну не хочет он покупать кота в мешке.
- Тогда пусть сам сюда приезжает и выбирает, - упирался Илья. - С какой это стати овес за лошадью должен ходить?
- Ты не лошадь, Емельянов, ты упрямый осел! Ну что, от тебя убудет - слетать к нему? Миславский вон слетал, и ничего, жив остался, еще и две картины свои впарил... - Марина вдруг замолкла, поняв, что ляпнула в порыве чувств что-то не то.
