- Зря ты ее не любишь, старик, - привычно отвечал Илья. - Она хорошая.
- Ладно, ладно, не начинай. Все это уже сто раз сказано... Иди открывай. Нехорошо заставлять даму ждать. Пока, услышимся!
И в трубке раздались гудки. Поставив ее на базу, Илья поспешил к двери.
Марина, как всегда, влетела, точно вихрь. Не успел он щелкнуть замком, как она, буквально на лету сбросив плащ и цокая каблуками по паркету, уже была в комнате, а затем и в кухне.
- Пить хочу, умираю...
Не спрашивая разрешения, вынула из сушилки чашку, налила воды из фильтра, осушила ее несколькими жадными глотками, вытерла губы тыльной стороной кисти. Будучи частым гостем у Емельяновых, Марина вела себя здесь, как дома, и все давно к этому привыкли.
Напившись, Марина поставила чашку в мойку и решительно направилась в гостиную. Илья последовал за ней.
- Ну вот что, дорогой мой Емельянов, - начала она, усаживаясь на диване и вытягивая ноги, - скажу без ложной скромности: тебе со мной очень повезло.
- Да я никогда в этом и не сомневался, - улыбнулся Илья.
Он и правда так думал. Невозможно было даже представить себе, как бы он существовал без Маринки. С ней он обсуждал замыслы своих картин, с ней советовался в трудные моменты, ей первой показывал готовые работы. Именно Марине, даже чаще, чем Славке, он звонил, когда тяжело было на душе и казалось необходимым поговорить с близким человеком, а то и просто выплакаться. И при этом она еще и помогала ему в работе. Именно Марина, когда они еще были студентами пятого курса, пристроила в художественный салон его картину - и ее почти тут же купили, аж за сто рублей. Смешно вспомнить, что они тогда с Маринкой о себе возомнили, как развесили уши, воображая, что вот-вот, буквально завтра, Илья Емельянов станет знаменитостью и они разбогатеют... Конечно, тот первый успех был случайностью, не больше. Следующую работу им удалось продать только через несколько лет, Илья к тому времени уже был женат и растил Максимку. Как раз началась перестройка, многие художники продавали свои картины на Вернисаже, на Арбате, на Крымской набережной. Илья совсем было собрался примкнуть к ним, но Марина решительно его отговорила.
«И думать не смей, Емельянов! - заявила она. - Это - болото, зыбучие пески, смерть для творческого человека. Настоящие знатоки искусства картины на улице не покупают, а рисовать китч и дешевку на потребу публике - это унизительно. Ты же не собираешься разменивать свой талант на медные пятаки, Емельянов!»
