Вика сжала ладонью коленку попытавшегося что-то сказать Гнеша и тем заставила его помолчать, а затем укоризненно покачала головой.
— Знаешь, я вижу, что ты очень не хотел меня чем-то задеть, — она взяла с блюдца очищенный орешек, но есть его не стала, катая между пальцев, — А вот взял и обидел. Нет, Алгис, родной ты мой человек, ты сейчас всерьёз думаешь, что я могла отправить человека на такую мучительную смерть из-за каких-то жалких налоговых недоимок?
Барон Тэллер внешне сохранял невозмутимость, однако, заинтересовался чем-то происходящим за окном. Облака там увидел? Или вершину южной башни? Во всяком случае, лицо он поворотил в ту сторону.
— Мне так доложили, — слегка кашлянул Алгис, — Неужели мои люди могли ошибиться в столь простом деле?
— Не ошиблись, но сработали поверхностно, — попаданка дождалась, пока её соратник вновь переведёт свой взгляд на неё, — Не потрудились даже понять сути произошедшего. Завтра же распорядись их повесить… Шутка. Ха-ха… Ладно, извини. Я действительно последнее время не в духе. Эти святоши Единого меня вывели из себя и порядком разозлили. А самое главное, я не знаю, что мне со жрецами делать. Гоняться за ними по всему континенту и морды бить? И ведь сволочи что-то же такое Федистолу, этому кровавому Цинарскому императору, на уши навешали! Пришлось мне опять со своим магистром дипломатии расстаться — кроме Дебора успокоить упыря в Цинаре никто не сможет, а ведь у меня большие виды на продвижение туда нашего Ордена были, — Вика пригляделась, не появится ли у Алгиса намёк на усмешку? То, что благородный виконт Карлайтский не просто университетский советник и орденский магистр, но и любовник повелительницы, было секретом Полишинеля. Омоложенный, но старый и мудрый бывший претор сохранил невозмутимость, — Будем надеяться, что у магистра всё получится, — добавила попаданка.
Не имело смысла рассказывать начальнику разведки о том, как вызверились на Орден доселе неприметные в политической и общественной жизни Алернии жрецы Единого, и всё только из-за совершенно разумного и полностью оправдавшего себя запрета на посещение храмов, действовавшего весь период распространения язвенного мора. Алгис всё это знал не хуже своей госпожи, и какие-то меры — от пожертвований в храмы до попыток прямого подкупа высшего клира и завуалированных угроз в его адрес — разведчиками и другими структурами Ордена предпринимались.
Однако, говорить об успехе в умиротворении святош было рано. Ситуацию ухудшало то, что, в отличие от Ордена Тени, только начинающего укрепляться в западных и южных государствах континента, церковь была структурой древней и распространяла своё влияние на всю Алернию.
