— Сколько человек присутствовало на приеме?
— Всего?
— Из ансамбля.
— Человек тридцать. Солисты и несколько девушек из кордебалета в качестве, так сказать, живописного оформления.
— Почему же сейчас их нет здесь? — Голос Бришо обрел жесткость. — Ведь я просил собрать всех, кто мог познакомиться с Дюамелем.
— Девушки не имеют права знакомиться с посторонними лицами, им это категорически запрещено. Если какая-либо из них будет замечена в подобном, то моментально вылетит из ансамбля. Кстати, никаких иностранных языков они не знают. Так что на приеме они держались стайкой и пересмеивались между собой. Разумеется, я не говорю о солистках.
— А почему солистки составляют исключение?
Импресарио пожал плечами.
— Они независимые артистки и вольны вести себя, как пожелают.
— Сколько же у вас солисток?
— Двое. Сеньорита Кампос и сеньорита Рамирес.
— Почему здесь нет сеньориты Рамирес?
— Э-э… — Импресарио достал чистый, белый носовой платок, взглянул на него и рассеянно сунул обратно в карман. — Ручаюсь, что она не встречалась с господином Дюамелем. Дело в том, что она весь вечер провела со мной.
— Возможно, она видела.
— Нет. Я лично не видел и уверен, что она тоже ничего не заметила.
— Это она изображена на афише? — поинтересовался Альбер.
— Да, — ответил импресарио с плохо скрываемой гордостью.
Буасси подавил сладострастный стон, а Бришо перевел взгляд на тоненькую девушку.
— Ну, а вы? — спросил он по-испански.
— Ну, а вы? — учтивейшим тоном ответила та вопросом на вопрос. Мужчины вокруг засмеялись беззаботным смехом здоровых людей. Они сказали что-то импресарио, речь их была стремительной, певучей, импресарио, кивая головой, слушал их.
— Ребята говорят, что не они расправились с тем журналистом. Они понимают, что вы думаете на них, но это не их рук дело.
— С какой стати нам думать на них? — вежливо спросил Альбер.
— Полно, господин инспектор, не принимайте нас за дураков! — Мужчина в светлом костюме укоризненно смотрел на Лелака. Тот взглянул на Шарля, а Шарль недоумевающе развел руками.
— Сожалеем, господин Дакоста, но нам не ясно, что вы имеете в виду.
— Оставьте, пожалуйста… — снова начал было Дакоста, однако, увидев выражение лица Бришо, вынужден был замолчать. — Ну… тот случай в Лондоне… — выдавил он из себя наконец.
— Вон что… — пробормотал Бришо.
— A, — откликнулся Альбер.
— Что за случай в Лондоне? — с любопытством поинтересовался Буасси.
Все трое выжидательно уставились на Дакосту, тот нехотя пожал плечами.
