— И разберусь! — лысый старик тряхнул головой, видимо, забыв, что уже давно лишился своей шевелюры. — Думаешь, не справился бы и с этой парочкой?
Тут я заметил, что недалеко от инвалидной коляски лежат еще два уже мертвых стражника, и градус уважения к старому воину — а в том, что это именно воин, я теперь не сомневался — подрос еще больше. Кстати, то, что такого человека, вернее, бога никто не вылечил, а вместо этого засунул в район для бедняков, дает мне еще одну возможность для того, чтобы нарастить влияние. В моем положения любая ошибка местной власти становится возможностью показать себя. Главное, не просто говорить, а делать. Но всему свое время.
— Ты? Точно бы справился, — я как раз подошел вплотную к стражникам и начал про себя считать секунды.
Две — на то, чтобы безболезненно обменяться ударами, пока мой уровень наполнения энергией стихий был ниже. Еще две — чтобы снести головы моим противникам, пока они меня не обогнали и не затянули бой. Вроде бы получилось достаточно красиво — я даже не замедлил свой шаг. Прошел мимо упавших тел и остановился прямо перед взлетевшим и перегородившим мне путь мечом. Лысый старик явно не собирался мне доверять, и я, кажется, понимаю почему. Он был не один: на дальнем конце крыши прятались человек десять, которых, как оказалось, он все это время защищал.
Пять мужчин, неумело сжимающих мечи. Ну, что можно взять с обладателей всего пары алтарей, которым они, скорее всего, достались по наследству. Вот пройди они через мясорубку судьбы вроде той, что ждала каждого в наше время — и большая часть из них уже бы умерла. Зато оставшиеся точно бы не прятались за спиной ветерана, а встали бы рядом с ним… Впрочем, эти меня не интересуют. Взгляд скользнул дальше. Еще один старик — это уже настоящий, его спутница с трясущимися руками и головой. Потом молодая женщина с двумя девочками — и у этих глаза тоже горели, совсем как у старика-воина.
— Семью защищаешь? — мой щит не давал мечу инвалида добраться до меня.
Тот попытался сжать кулаки, чтобы усилить натиск. Пальцы впились в борта его инвалидного кресла, на лбу забилась жилка, но сколько бы старик ни давил, щит-пирамида спокойно держал удар. Похоже, когда в сражении со стражниками он мог использовать свой опыт и мастерство, это позволяло ему держаться. Я же не оставил ему и лазейки, превратив все в голое мерение силой, и тут у него не было ни шанса.
— Сестры моего товарища, боевого, старшая уже самостоятельная, а вот младшие — еще самые настоящие дети… После войны Смерти присматриваю за ними, — старик понял, что продавить меня не получится, и отступил. Меч продолжал висеть в воздухе, но атаковать инвалид больше не пытался. Просто смотрел на меня, а иногда еще на поле перед городом, откуда до сих пор доносились вспышки от схватки Карика и троицы лидеров Сопротивления. Кстати, кажется, они как будто немного выдохлись, а это значит, что скоро битва подойдет к концу, и мне надо бы закругляться.
