В отсутствие в городе правительства меньшинства в Мюнхене воцарился революционный социализм. 10 апреля правители Баварской Советской Республики объявили, что все части мюнхенского гарнизона станут основой вновь формирующейся Красной Армии. Таков был контекст, в котором Эрнст Шмидт решил, что настало время демобилизоваться и таким образом прекратить служить революционному режиму. Вместо того, чтобы и далее проводить как можно больше времени с единственным оставшимся членом своей «суррогатной» семьи времён войны, Гитлер остался в воинской части, которая отказалась выступить в поддержку правительства в Бамберге и которая, поскольку это имело отношение к Советскому правительству, была частью вновь создаваемой Красной Армии.
Почему Гитлер не последовал примеру Шмидта, когда тот покинул армию? Почему он предпочел проводить меньше времени с человеком, который был самым близким для него в течение нескольких месяцев, а возможно даже и лет? Один из возможных ответов состоит в том, что избрание Гитлера доверенным лицом изменило его. Это придало смысл его существованию, снабдило его новым домом и дало ему новое место, чтобы в него вписаться. И впервые в жизни это дало ему влияние и власть над другими людьми. Если бы он последовал за Шмидтом и отвернулся от революционного режима, ему пришлось бы от всего этого отказаться.
Гитлер остался, даже когда 13 апреля, в Вербное воскресенье, революция поглотила своих детей, когда ещё более радикальный режим — новая и более жестокая Советская Республика во главе с коммунистами — был установлен в Мюнхене. Правительство Республики, Исполнительный комитет, имело прямую линию связи с советским руководством в Москве и в Будапеште. Зашифрованные телеграммы шли туда и обратно между столицей России и Мюнхеном. В действительности в лице Товиа Аксельрода Ленин и его товарищи, вожди большевиков в Москве, даже имели своего человека в Исполнительном комитете, через которого они могли непосредственно влиять на решения, принимаемые мюнхенской Советской Республикой.
Создание второй Советской Республики было кровавым. 13 апреля, когда в уличных боях погиб двадцать один человек, и на следующий день в Мюнхене царили хаос и беспорядок. «Мы чрезвычайно изолированы и находимся во власти красного сброда», — писала оперная певица Эмми Крюгер в своём дневнике 14 апреля. «В то время, как я пишу, раздаются выстрелы и звонят колокола — отвратительная музыка. Все театры закрыты, Мюнхен в руках спартаковцев — убийства, воровство, все пороки получили свободу действий».
