Наиболее важными причинами того, почему будущее Баварии выглядело многообещающим, были результаты двух выборов, которые имели место 12 января. Они выявили, что Айснер и его товарищи, независимые социал-демократы, которые возглавляли баварскую революцию во время их переворота, практически не имели никакой поддержки среди населения, и, таким образом, у них не было легитимности. Партия Айснера получила только жалкие 3 места из 180 в баварском парламенте, что означало преобладающую поддержку парламентской демократии, или по меньшей мере её принятие. Более того, суммарное количество голосов за социал-демократов, левых либералов и католическую Баварскую Народную партию (BVP) дало трём партиям в сумме 152 места в новом баварском парламенте. Политические лагери этих партий уже сотрудничали друг с другом на национальном уровне во время войны, продвигая идеи мира без аннексий и конституционных реформ. Теперь, после войны, они были главными силами при основании Веймарской республики, как она была названа по имени города, в котором собралась конституционная ассамблея страны.
Результаты выборов в Национальную Ассамблею, которые имели место спустя неделю, 19 января, выявили существование линии непрерывности поддержки реформистских партий через водораздел Первой мировой войны. Результаты в Баварии доказали, что ни война, ни революция не изменили фундаментально политическое мировоззрение и предпочтения баварцев. Суммарное голосование за СДПГ, левых либералов и политический католицизм в Верхней Баварии был почти точно таким же, как в последние довоенные выборы в Рейхстаг 1912 года: в 1912 году за одну из этих партий голосовали 82,7 процентов избирателей по сравнению с 82,0 процентами в 1919 году. Если человека, совершенно не знающего истории двадцатого века, попросить назвать время катастрофической войны, которая, как говорили позже, всё изменила, пользуясь при этом только результатами выборов в Баварии на протяжении всего столетия, то он или она определённо не выбрали бы период 1912–1919 гг.
В самом деле, результаты выборов в Баварии ставят под вопрос частое предположение о том, что по крайней мере для региона, который станет местом рождения немецкого национал-социализма, Первая мировая война была «зародышевой катастрофой» последующих бедствий двадцатого века. Перспективы демократизации, или по крайней мере умеренного политического будущего в Баварии, продолжали быть обещающими в январе 1919 года, не
