, когда в действительности
BVP была самой большой партией в парламенте, имея в нём на пять мест больше, чем было у социал-демократов. Передача чрезвычайных полномочий Молю была последней соломинкой, которая сломала шею правительству.
Моль не был заинтересован в сохранении своей власти. Его предпочтительным выбором было передать её Баварской Народной партии (BVP), которая хотела сохранить присутствие социал-демократов в правительстве, хотя и как младшего партнера — что теперь было спорным вопросом. Между тем было непохоже на то, что очевидный кандидат на главу правительства с Баварской Народной партией на ведущих ролях, Георг Хайм, получит большинство в парламенте вследствие своих сильных баварских сепаратистских убеждений. Поэтому BVP решила выдвинуть в премьер-министры технократа, Густава фон Кар, главу области Верхняя Бавария. Его назначение было подтверждено парламентом двумя днями позже, 16 марта.
Смена правительства в Баварии не была переворотом. И смена правительства не произвела резкого изменения, которое привело к власти новое руководство, что станет шагать рука об руку с национал-социалистами в пропасть и превратит Мюнхен в «столицу [национал-социалистического] движения», как Национал-социалистическая Немецкая Рабочая партия (NSDAP) станет называть Мюнхен, придя к власти. Спустя лишь два дня, 16 марта, чрезвычайное положение прекратило своё существование. Военные во главе с генералом фон Молем передали власть обратно гражданскому правительству — в тот самый день, когда Майр отправил Гитлера и Экарта в Берлин помочь установить там военную диктатуру.
Новое баварское правительство, поддерживаемое Баварской Народной партией, национальной либеральной Немецкой Народной партией и Крестьянским Союзом, обладало большинством в парламенте. Кроме того, после избрания премьер-министром Кар заявил: «Разумеется, я буду привержен Рейху и конституции государства». Разница между тем, что случилось в Мюнхене, и тем, что произошло в Берлине, выражается противоборствующими видениями будущего Моля и Майра. Оба желали более консервативной и авторитарной Германии. Однако видение первого было баварским консервативным, в то время как у последнего — германским националистическим. Один предпочитал, по крайней мере в 1920 году, конституционный путь, в то время как другой был сторонником установления военной диктатуры.
Тем не менее установление нового правительства в Баварии образовало резкий сдвиг вправо. Это также обеспечило
