из партии, ориентированной на немецких рабочих, в партию с упором на национальный социализм.
И всё же пока Гитлер продумывал политику, как выстроить Германию, которая никогда снова не проиграет войну, он все ещё был несовершенным нацистом. Он всё ещё не фокусировался заметно на большевизме или на «жизненном пространстве» на Востоке, и не будет делать этого некоторое время в будущем. Его устойчивое отсутствие интереса к большевизму необычно, не в последнюю очередь в сравнении с продолжавшимися глубоко укоренившимися опасениями большевизма среди баварцев. Например, 17 февраля 1920 года принц Георг Баварский, внук умершего принца-регента Луитпольда Баварского, утверждал в письме к архиепископу Мюнхена Михаэлю фон Фаульхабер, что «наступление русских большевистских армий на Центральную Европу неминуемо». Позднее в тот месяц Фаульхабер написал принцу Вильгельму фон Гогенцоллерн-Зигмаринген, свергнутому главе одного из малых государств имперской Германии, что люди в Мюнхене ожидают установления Советских республик в Зальцбурге, Инсбруке и Вене в марте. Действительно, шпион, внедрённый внутри Коммунистической партии Германии (КПГ) докладывал пятью днями ранее: «В соответствии с заявлениями, сделанными членами КПГ, восстания [КПГ] должны ожидаться в следующие несколько недель в результате теснейшего сотрудничества с Россией». Шпион также докладывал о тайном собрании приблизительно ста членов КПГ секции мюнхенского квартала Гэртнер, заявляя: «Общее революционное настроение очень уверено в победе в ожидании неминуемых акций как справа, так и слева; слева с помощью русской Красной Армии».
В начале 1920 года всё ещё не было ясно, насколько глубоким был антисемитизм Гитлера. Хотя несомненно он был глубоко антисемитски настроен к этому времени, всё ещё оставалось нерешённым, была ли его непомерная и биологическая антисемитская риторика метафоричной или буквальной. Его главным занятием было — как реагировать на западные державы и западный капитализм. Он всегда будет разглагольствовать, объясняя, как Германия должна была противостоять Франции. Однако его настоящей озабоченностью были британская и американская мощь и англо-американский капитализм.
Глава 7. Инструмент возрастом в 2500 лет
(С марта по август 1920 г.)
Когда Гитлер 16 марта 1920 впервые в жизни поднялся на борт самолёта, он выглядел так, будто собирался пойти на бал-маскарад — с фальшивой бородой и одетый в смесь гражданского и военного платья. Однако он был на тайной миссии. Карл Майр попросил Дитриха Экарта и Гитлера полететь в Берлин и наладить контакт с Вольфгангом Каппом, политиком и активистом радикального крыла консервативной Немецкой Национальной Народной партии, родившимся в Нью-Йорке.
