«Еще один дуралей, — хихикнула Эйприл. — Куда ж он теперь от своей Юнни денется?»
— Она не моя, — одернул ее сторож. — Чтобы я больше такого не слышал.
Мэй усмехнулась, но промолчала. Как и все в комнате. Кошки тихо разбрелись по дивану, наблюдая за тем, как Марртард возвращает сторожке былой вид.
* * *
Все выходные и начало недели Юнни провела в библиотеке. Конечно, она понимала, что дело это по большей части бессмысленное, но все же пыталась откопать немного (хоть крошку) сведений о маге Марртарде. Правда, как и сказал профессор Стольфрис: имя это было стерто из памяти империи. Тщательно и бесповоротно.
«Ладно, — Юнни вернула очередной том по истории на полку. — Тогда посмотрим, что есть про Ли».
После того как сторож рассказал о своей жене, Юнни поняла, что единственной ведьмой с похожей биографией была та самая «безумная Ли», сказания о которой пугали и завораживали ее в детстве. Хотя, вполне возможно, не одну ее. Ли стала символом ведьмовского дара и неуправляемой мощи. Никто не хотел закончить, как она.
Полагаю, самое время и вам рассказать, что произошло, по версии деревенских сказочников и влюбленных в печаль поэтов.
Давным-давно жила-была ведьма. Сильная и свободная. Ни одно чудище дикого мира не могло с ней справиться, и даже химеры лесные трепетали от ужаса, завидев разлетающиеся на ветру серебряные локоны. Звали ее Ли. И была она до того свирепой и ловкой охотницей, что построила себе замок из костей трофейных, окружив его факелами с зельем приманивающим. Стягивались к замку химеры, ворожбой обманутые, и ведьма убивала их кровожадно, добавляя к замку новые косточки.
До поры до времени люди ей были благодарны. Опустели дикие земли, не было больше в них опасности. Только скучать начала ведьма, отчего и с аристократами по соседству спорила. Тут и маги с химерами мир заключить удумали. Нескольких приручили, войну с Чернолесьем совсем оставили. Тогда ведьма и взбесилась.
Раздобыла у магов зелье запечатывающее и полчище диких химер на графство обрушила. А потом и сама в жуткого монстра обернулась. Не могли никакие заклятья с ней справиться. Гибли люди один за другим, ведьмой разорванные. Однако боги милостивы. Растопили лед в лютом сердце и, холодное до того, вдруг умилостивилось. Так и погибла свирепая ведьма, сойдя с ума любви.
«Знать бы еще, в какой момент в этой истории появляется профессор, — размышляла Юнни, закончив читать очередную балладу. — Раз они были мужем и женой, то теперь ясно, что «любовь» — это Марртард. Только не понятно, Лимирфиа так сильно его любила, что погибла. Или это про то, что «ее любовь» ее же и убила. В буквальном смысле. Сказал: «Кое-что произошло». Что же там у них случилось?»
