Бабушка в это время уже вовсю проводила обряд изгнания. Подожгла пучок травы так, чтобы он только тлел и дымился, бормоча какие-то заклинания, окуривала этим дымом корову. Глазастая мерзость, пища и шипя, тёмными маслянистыми каплями начала стекать с животного, падая и исчезая в крупных щелях дощатого пола. Затем, Пелагея Фёдоровна окунула пучок в ведро с водой и стала брызгать им на неё, продолжая шептать заклинания. Несколько капель попало на Кота, он зашипел, принял свой повседневный вид и недовольно пробурчал:
— Осторожнее! Меня-то изгонять не надо!
Но бабушка даже не обратила на него внимания, бросив остатки пучка в ведро, принялась поить корову:
— На-ка, попей-попей, страдалица. Всё прошло, сейчас станет легче.
Обряд был закончен. Неотрывно наблюдающая за действиями бабушки Василиса подбежала к Насте.
— Всё? Закончилось, сестрёнка?
— Думаю, что да, — Настя встала, отряхнула свой сарафан и прижала девочку к себе. — Теперь всё будет хорошо.
— Судя по этому, не будет! — недовольно произнесла бабушка, показывая на ладонях осколки разбитого сосуда, — Я надеюсь, ты объяснишь вот это?
Настя судорожно сглотнула, всё-таки волк появился из сосуда!
— Эм-м-м… Сегодня пришла посылка из Японии… На ней была указана только фамилия, вот я и открыла её… — попыталась оправдаться она. — Сосуд лежал в ней… Видимо, я случайно прихватила его сюда с собой. И он разбился, когда я упала… Прости…
Бабушка нахмурилась и вышла из коровника.
— Ясно. Дело плохо.
На улице их дожидалась бледная Алёна. Василиса подбежала к ней и радостно затараторила:
— Ой, Алёна! У вас такой красивый телёночек! А с коровкой теперь всё хорошо, бабушка её вылечила. И я даже помогала, — с гордостью добавила она.
— Правда? — Алёна с облегчением выдохнула. — Если хочешь, Василиса, ты можешь приходить и играть с ним.
— Послушай, Алёна… — усталым голосом сказала бабушка, — Не могла бы ты присмотреть за Васёной до вечера?
— Конечно, присмотрю. Не волнуйтесь, бабушка Пелагея. — Алёна чувствовала себя обязанной, но знахарка никогда и ничего не брала за свою работу: ни денег, ни гостинцев. И даже запрещала благодарить её. Так что, присмотреть за девочкой — это самое малое, что могла сделать для неё Алёна.
К тому же, это было не в тягость. Василиса ей очень нравилась, своим диким и игривым нравом, как лесной родник. Но при этом была очень послушной, не то, что её младшие братья-близнецы, рыжие сорванцы. Никакого сладу с ними не было.
