— А как же эти люди доберутся домой? — Маша сочувственно оглядела публику.
— Без понятия. У них есть свои государства, которым они платят налоги, — ответил Черных.
— Пешком, раз самолеты не пропускают, а корабли скоро завязнут в густой воде. Это будет такой вариант библейского исхода евреев из Египта, — Кирилл произнес это шутливым тоном, хотя ему было совсем не смешно.
— Ужас, — Маша поняла его правильно.
Народ в зале ожидания пытался устроиться на ночлег. Родители сооружали для детей навесы, чтобы оградить от света и шума, а сами пытались уснуть сидя. Раненые, кроме Петрищева, спали. Ученый стонал и приговаривал:
— Столько всего я не успел, не оставил учеников, не передал знания…, вот только жить начал…
— Вам ничего не грозит, рана легкая, — успокоила его врач.
— Это вы специально говорите, чтобы я не волновался, а я уже руки перестаю чувствовать, и голова кружится, как перед смертью, — слабым голосом признался Петрищев.
— Это обезболивающее, оно сильное, наркотик, для быстрого эффекта.
— И голоса, голоса зовут, — Петрищев блаженно прикрыл глаза и замер. Черных испуганно посмотрел на коллегу, затем на врача.
— Что с ним?
— Уснул.
Приготовленные заранее на груди руки ученого расцепились и сползли вниз.
Врач проверила пульс на одной и довольно кивнула.
— С ним все хорошо, ему как раз нужен сон.
— Спасибо вам, доктор, — Черных пожал руку женщине. — Вы учились в России?
— Да, в медакадемии, в Оренбурге.
— Хорошо говорите.
— Спасибо, — врач замялась. — А вы, ученые? Вы же из-за того, что по телевизору показывают?
— Да, из-за этого. Но без оборудования и самолета, мы теперь просто беженцы, — Черных вздохнул.
— Это правда, что вода становится гелем?
— Чистая правда.
— Вы знаете, почему?
— Почти. Не знаем пока, как это остановить.
— И кто-то не хотел, чтобы узнали? — догадалась женщина.
— Да, выходит, что так.
В стеклянные двери аэропорта вошла толпа пассажиров, по виду европейских. Они огляделись и сразу начали рассредотачиваться по местам, которых осталось очень мало. Следом в дверях показались два морских пехотинца, при оружии и с носилками. Они сразу привлекли внимание публики. Военные увидели руководителя миссии и направились к нему.
— Автобус подошел, можете грузиться, — сообщили они.
Народ начал подниматься, помогать раненым. Новоприбывшие пассажиры устремились к свободным местам. Петрищева переложили на носилки. Кирилл и Маша оказались позади всех. Тот самый мальчишка, что играл под столом с Карлом, подал голос, завидев пса. Родители начали его успокаивать.
