Не в церковь же идти с этим вопросом.
Оставалось только ждать и наблюдать, авось все и само прояснится.
Темная мостовая мягко стелилась ей под ноги. Антония сторожко оглядывалась вокруг, не желая попадаться никому на глаза. И неудивительно, что темную тень у калитки она заметила первой.
Спряталась в тени платана, пригляделась.
Роман?
Но что он здесь делает? Это явно не любовное свидание.
Мужчина кого-то ждал. Вот рядом с ним словно из воздуха соткалась темная тень, Роман передал этому человеку... нечто - и вернулся в дом.
Антония выждала с полчаса, и только тогда решила пройти в калитку. Ей повезло - никто не заметил девушку. Все спали.
Тони сбросила одежду и нырнула под одеяло. Вытянулась во весь рост.
- Хорошо...
В столице ей нравилось. Если бы она просто жила сама по себе... но на какие деньги?
Ах, все упирается именно в этот вопрос. Деньги, деньги... хоть церковь и не считает их душеполезными, но ведь и церковники от денег не отказываются!
Почему она не богатая наследница? Увы и ах...
***
Ах, маскарад!
Простонародье веселится от души, смеется, выпивает, танцует...
Антония подумала, что там было бы интереснее.
Но и тут...
Маски смешиваются с масками, сатиры и нимфы, разбойники и короли, принцессы и феи, гномы и лепреконы...
Ритана Розалия в наряде королевы Осени, и ее супруг в простом черном костюме. Для мужчин возможно снисхождение - простая полумаска и черный костюм.
Дамы себе такого не позволяют.
Альба была в желтом шелковом платье расшитом нарциссами, Паулина - в розовом, понятно, расшитом розами. Венки на головах девушек были сплетены из соответствующих цветов, равно, как и к поясам были приколоты букетики тех же нарциссов и роз.
Антония стояла в наряде цыганки.
Черно-красная юбка, черный лиф, черная же маска...
Прыщи, которые ярко выделяются на белой коже.
Ритана Розалия с удовольствием поглядывала на девушку. Хорошо, когда человек знает свое место и послушно оттеняет ее дочерей. А Антония считала минуты.
И...
- Тан Адан, мое почтение. Ритана Розалия...
Барбара, очаровательная, словно первоцвет, улыбалась знакомым. Сопровождающий ее Эудженио кланялся, целуя дамам ручки, многозначительно задерживая руку Альбы в своих ладонях.
Сердце Антонии пропустило удар. Руки похолодели.
Как же он очарователен в нежно-голубом!
Как красив!
На светлых волосах ловко сидит голубая, с серебром шляпа, камзол вышит серебряной нитью по моде скольких-то веков давности... кажется, что-то подобное Тони видела в портретной галерее Лассара... лет триста? Может, чуть больше.
