Не представляется возможным... Сначала он не совсем понял.
Определить не представляется возможным или что не представляется возможным? Нет, все-таки, кажется, сама кровь не представляется возможной. Само, так сказать, существование такой крови... Он ощутил, как тяжело наливается гневом сначала шея, потом скулы.
Еще немного, и горячий гнев бросится в голову. Что они там себе позволяют?!
И неожиданно он почувствовал облегчение. Ну, конечно!.. Проводил анализ какой-нибудь обалдуй, студент-практикантишка, да еще, поди, пива натрескавшись, а руководитель не удосужился перепроверить. Небось, и в отчет не заглянул... Ох, я сейчас пойду задам им трепки!
Но пойти и задать трепки он не успел. Провидение (а то и силы рангом повыше: непосредственное начальство) судило иначе.
Зазвонил телефон.
Еще ни о чем не подозревая, еще не догадываясь, что означает этот телефонный звонок, еще продолжая по инерции думать о деле, о котором ему, в общем-то, можно было уже и не думать, он поднял трубку.
- Майор Дубинин слушает... Да, господин полковник... Понял, господин полковник... Сейчас буду.
Он положил трубку, торопливо собрал со стола все бумаги, сунул их в папку и вышел из кабинета.
В кабинете полковника сидел молодой человек в штатском, с веселыми голубыми глазами и рыжим чубом. Он вежливо поздоровался с Дубининым.
Полковник кивнул Дубинину, чтобы тот садился.
- Ну, Николай Николаевич, рассказывай, что там у тебя с этим делом. Я ознакомился с твоей запиской и теперь хотел бы тебя послушать. Ты установил личность убитого?
- Нет. - Дубинин хотел было что-то добавить, но передумал.
- Нет, - повторил полковник с каким-то даже удовлетворением и еще повторил: - Личность убитого ты, значит, не установил. А по поводу убийц у тебя есть какие-нибудь предположения?
Дубинин открыл было рот, чтобы изложить свои предположения, но, вспомнив очищенную воду, осекся.
Он покосился на молодого человека. Тот сидел с отсутствующим видом и, казалось, даже не прислушивался к разговору.
Дубинину вдруг стало очень скучно. Разыгрывался никому не нужный спектакль, который назывался Отстранение Майора Дубинина От Дела, и ему стало неловко и обидно за полковника, вынужденного этот спектакль разыгрывать. И потому он коротко ответил:
- Нет.
Полковник покивал.
- Наши коллеги... я бы сказал, друзья из особого отдела хотят помочь нам, - мягко проговорил он. - Это дело показалось им любопытным, и они решили забрать его к себе. Так что ты, Николай Николаевич, больше им не занимайся и... собственно, можешь быть свободен. Папочку оставь.
