«Ты больше не Тея Кеннеди. Ты Изабелла Смит», – говорили они.
Когда это не сработало, они сказали мне, что я больше не Изабелла Смит, а Хейли Джонсон.
Когда и это не сработало, я знала, что будет дальше. Я даже не стала ждать, пока они назовут мне имя – выбрала Амелию Коллинз, и они заполнили документы.
«Это сработает только в том случае, если ты сохранишь тайну. Ты – Амелия Коллинз. Никто не должен знать обратного. Если они узнают, узнает и Тони».
Тони посвятил жизнь поискам меня. Одна оплошность – и он у моей двери. Один промах – и он снова здесь со своими смертельными угрозами. Он ворвется в мой дом или найдет меня на работе и снова попытается похитить под дулом пистолета.
Тони не узнает. Никто не узнает. Мне здесь нравится. Я не совершу оплошность.
Припарковавшись в самом конце школьной парковки, я направляюсь к дверям и, к своему счастью, застаю по дороге Эйдена.
– Эйден! – зову я, когда он вылезает из своего великолепного «Челленджера». – Эй, насчет вечера пятницы…
Прислонившись к машине, Эйден принимает уже привычную позу: руки скрещены, глаза напряжены.
– А что с пятницей?
– Ну, просто… не мог бы ты…
– Ты серьезно думаешь, что должна спрашивать?
– Пардон?
– А ты разве не собиралась попросить меня держать язык за зубами?
– Может быть…
Эйден издает низкий, лишенный юмора смешок, после чего выпрямляется и опирается на машину.
– Ты действительно думаешь, что должна просить меня хранить твой секрет?
– Ну, вообще-то я не думаю, но это очень важно, поэтому я хотела убедиться.
– Ты решила, что я стану трепаться? Господи, Амелия, давай я куплю тебе батут, раз уж ты так любишь прыгать с вывода на вывод?
– Кто ты такой и что сделал с Эйденом Паркером? – смеюсь я.
– Что? – ухмыляется Эйден.
– Я не знала, что ты умеешь подтрунивать, – признаю я.
Не могу поверить, насколько Эйден открылся мне за такой короткий промежуток времени. Если бы вы сказали мне несколько дней назад, что Эйден Паркер будет со мной шутить, я бы точно спросила вас, из какой психиатрической лечебницы вы сбежали.
Он скрытен: держит эмоции под замком и позволяет людям видеть только гнев, скуку или безразличие. При этом Эйден открылся мне, рассказал о маме и папе, а теперь еще и шутит. Теперь я вижу настоящего Эйдена Паркера, а не того крутого выскочку, каким он хочет казаться. И этот парень мне однозначно нравится.
– Строить из себя устрашающего засранца двадцать четыре часа в сутки не так уж и интересно. Иногда я люблю придать остроты, – веселится он.
