. В 1936 году интерес к союзу с западными демократиями, а также интересы Коминтерна вновь способствовали проведению конституционной реформы. Позитивный внешний облик СССР, позиционировавшего себя «факелом свободы для трудящихся всего мира», был постоянным предметом озабоченности руководства в эти годы, и конституция была инструментом манипулирования как советским, так и мировым общественным мнением.
С этой же целью приглашались в СССР западные левые писатели – Лион Фейхтвангер, Ромен Роллан, Бернард Шоу, Андре Жид, – публиковавшие в последующем просоветские тексты (кроме книги Жида). Генеральный секретарь Исполнительного комитета Коминтерна Георгий Димитров в шифровке зарубежным коммунистам от 21 ноября 1936 года инструктировал их, что нужно развернуть кампании в прессе компартий по популяризации сталинской конституции «как конкретного осуществления принципов Коммунистического Манифеста Маркса и Энгельса»[106]. Однако, в контексте других кампаний в зарубежной прессе по указаниям из Москвы, инструкции о конституционной кампании никак не усиливают аргумент в пользу внешнего фактора принятия конституции.
Советские дипломаты в Вашингтоне проанализировали сообщения американской прессы в июне и июле 1936 года и сообщили о доверительной, в целом, реакции в США на советскую конституцию. Американская пресса отметила отсутствие целей мировой революции в документе, в отличие от прежних вариантов. Хотя дипломаты могли адаптировать свои отчеты к ожиданиям в Кремле, они описывали и скептические высказывания «подождем – увидим», звучавшие в Соединенных Штатах: «Добровольное самоограничение диктатуры беспрецедентно в истории… Неизменность однопартийной системы ограничивает масштаб реформ». На основании только одного этого доклада дипломатов – возможно, угоднического, – А. Н. Медушевский пришел к выводу о чрезвычайно успешном пропагандистском эффекте «конституционного трюка, который надолго сформировал положительный имидж сталинизма на Западе»[107]. Если американский прием и был относительно положительным, то он все же был весьма осторожным и кратковременным. Британские дипломаты, напротив, относились к новой конституции скептически.
Уже к августу 1936 года международный имидж демократического СССР, который Сталин хотел преподнести внешнему миру, был оппортунистически принесен Сталиным в жертву «нуждам» внутренней безопасности, как он их понимал. Показательный судебный процесс над зиновьевцами и троцкистами прошел в Москве и вызвал международный резонанс. Новости о показательных судебных процессах в СССР, а затем отмена состязательности в выборах в Верховный Совет в октябре 1937 года дискредитировали сталинский режим в глазах европейского общественного мнения и пресекли попытки левых сотрудничать в рамках политики народного фронта
