Когда началась перестройка, на телевидении вышел сюжет о потомках Петра Смирнова, и поиск родственников ускорился. На одно из таких фамильных собраний пришел очередной Смирнов — Алексей — вместе со своим сыном Борисом. Борис в то время работал в кооперативе, что называется, широкого профиля — торговал томатной пастой и компьютерами. Он этого и не стеснялся. «Мы умудрились продать в Израиль три миллиона списанных противогазов по три доллара за штуку», — цитировал позже его слова журнал Forbes.
Смирновы новых родственников признали и разрешили Борису снять копии с архивных документов, в том числе с рецептов старинных смирновских напитков. Но дальше пути Смирновых разошлись. Большая часть обнаруженных наследников не планировала производить свою собственную водку. Они организовали благотворительный фонд памяти Петра Арсеньевича Смирнова и известили о его существовании американцев из Hueblein. Те намек поняли правильно, рассудив, что связываться в российском суде с оравой наследников будет накладно. Hueblein стала главным жертвователем смирновского фонда, а Смирновы признали право американцев на выпуск семейной водки.
Но Борис Смирнов хотел большего. В 1991 году он вместе с отцом зарегистрировал малое предприятие (МП) «П. А. Смирнов и потомки в Москве». В 1992 году по заказу предприятия выпускается небольшая партия — буквально три ящика — водки «Смирнов, Столовое вино № 21» с дореволюционным дизайном этикетки. Hueblein тут же подал на Бориса Смирнова в суд, заручившись поддержкой родственников из спонсируемого им фонда. Однако суд в Крымске Краснодарского края (там находился завод, где была разлита водка) отказал американцам.
Это было первое из бесчисленного количества судебных дел между претендентами на исторический бренд. Окрыленный победой в России Борис Смирнов подал иск в американский суд, оспаривая права Hueblein на использование родовой фамилии при производстве водки — ведь Владимир Смирнов, передавший права Кунетту в 1933 году во Франции, формально не имел на это права, так как вышел из семейного бизнеса в 1904-м, получив за это денежную компенсацию. Но американский суд подобные аргументы не убедили.
Хищники из «Альфы»
В 1993 году малое предприятие было реорганизовано в товарищество, а в составе акционеров отца Бориса, Алексея Смирнова, сменил другой Смирнов — Андрей. «Отец привел его, сказал, что он наш родственник и его надо взять в дело», — вспоминал Борис Смирнов. Андрей, занявший в компании должность гендиректора, был человеком полезным. Он являлся основателем первой в Советском Союзе частной архитектурной мастерской СиАС, которая имела хорошие связи в столичной мэрии и работала на муниципальных заказах. Связи оказались далеко не лишними: 1 апреля 1993 года Юрий Лужков подписал договор, согласно которому братья получали в аренду на 25 лет свое родовое гнездо — историческое здание на Пятницкой.
