– Слыхали-то, наш лорд мертвецам спать мешает… – К подобным разговорам свита, что была выделена лордом Глейгримом для безопасного путешествия Верда до Файрфорта, возвращалась по десятку раз на дню.
– Нельзя так. Боги не зря покарали предков евонных. Все лорды мрут быстро! – авторитетно заявил крупноносый воин с широким лицом.
– Проклятие это, да, не иначе. Не должен никто мертвых-то тревожить, – согласился худощавый человек с веснушчатым лицом.
– Слыхали, люд от лорда нашего побежал? – вклинился молодой юноша в разговор.
Верд повернул голову в сторону беседовавших, чтобы ничего не пропустить.
– Да, слыхали! Говорят, многие побежали. К врагам нашенским.
– Деревень с десяток с места снялись, да все разом. И в городах люд боится лорда нашенского, бегут; сколько могут на себе таскать, то и несут.
– А ты сам-то чего не бежишь? Не страшно?
– Страшно. Но куда ж бежать, здесь дом мой, семья, дети растут, лорда любят, служить ему хотят… И не пугаются ж его проклятия, малые еще, не понимают ничего.
– А мне не страшно! – Отважный молодой боец горделиво выпрямился в седле. – Лорд наш хороший. И еду нам дает, и семья моя его жалует – ежели обкрадывают иль припасов не хватает, он все решает. И мы-то не просто так тут ездием, нам-то платют, и хорошо. Дом свой рядом с отцовским построю да скотину куплю. Жену найду – а чего ж мне с таким богатством-то не найти? Нет, я от лорда никуда не денуся, война кончится, так я главным богачом в деревне стану, лучшим. Самый завидный жених буду, не иначе!
– Если выживешь! – Мордастый засмеялся. – Видел я давеча, как ты мечом махаешь, – все ж враги от смеха полопаются.
– Это ты прав, Пач, – согласился мужчина с веснушками. – Мы ж не первый год же у лорда, уж всего навидалися. Это ты молодой еще, полгода назад меч понял каким концом держать и вообразил себе… Ох, не проживешь ты долго, дуралей, ежели учиться не будешь.
– Я не дуралей! – обиженно воскликнул юноша. – А вы трусы, раз от лорда бежать думаете! Подумаешь, мертвые ходят снова, они же не нас трогают, а врагов.
– Вот ведь болван-то! Не понимаешь ты, Зак, ничего. Недавно от мамкиной груди оторвался, вот и храбришься. Эт сейчас они нас не трогают, а враги кончатся али люд начнет недовольство свое высказывать, да сразу ж они нас хвать! И сожрут.
Худощавый и двое его более молчаливых приятелей, что только поддакивали, закивали. Они поддерживали своего товарища, но, как думалось Верду, боялись лишний раз высказать что-либо плохое про страшного потомка проклятого короля.
