– Все настолько серьезно? Думаете, эта потасовка может перерасти в войну всех лордов?
– Не знаю. Надеюсь, что нет. Но я уверен, что все это пойдет на руку нашим общим врагам – Культу Первых. Не хотелось бы облегчать им жизнь своими междоусобицами.
– Но вас терзает не только это? Вы стали больше пить. Милорд Клейс, я бы хотел предупредить вас – это не лучший вариант решения проблем. Расскажите мне, что еще гложет вас?
– Садись, сир Тордж. Этот разговор будет очень длинным.
За время, проведенное в плену, Верд познал совсем другую жизнь. Да и лишение свободы скорее заключалось в неспособности выходить за пределы замка и получать все, как он привык, по первому чиху.
Взаимоотношения у Глейгримов радикально отличались – лорд Флейм узнал, что Олира, которая первой явилась к нему и была крайне груба, на деле оставила своего мужа, чтобы помочь родственнику и быть рядом с ним в сложное время.
Ее сестра, Нотия, не покинула своих земель, однако наладила поставки провизии и даже порой отправляла оружие. У вассалов Дримленсов были не лучшие кузнецы, однако это помогало вооружить бойцов хоть чем-то. Тетка Раяла, леди Холдбист, наплевав на мнение своего мужа, отправляла лекарей и припасы. Откуда Эббиана могла взять на это деньги в обход Рогора Холдбиста, оставалось гадать. Раял высказал предположение Олиры – жена северного правителя продала свои украшения или расплатилась ими. Благородный правитель горевал, что женщина вынуждена избавляться ради него от своего приданого и подарков и собирался вернуть ей все, что та потратила.
Все Глейгримы действовали заодно, когда случалась беда, напоминая Форестов, и это пробуждало у Верда зависть.
Флеймы были куда менее дружными, если не сказать грубее. Дарон Флейм любил своих братьев и сестру, он обожал детей, но к более дальним родственникам относился с опаской, недолюбливал, а в отношении многих и вовсе считал, что их давно пора отправить подальше. Родня шестой ступени редко присутствовала на каких-то праздниках, а уж восьмую и далее не знали даже по именам. Отец Верда отличался довольно добрым нравом, он был первым из рода, кто за последние три сотни лет старался обеспечить ближайших родственников, переживал о них и помогал им.
Зейир, дядя Верда, являл собой пример типичного представителя их Династии – он был груб, зол, хотел получить все и сразу, он не чурался использовать для этого своих детей и братьев, и, пожалуй, единственными людьми, которых он на самом деле любил, были его наследник Ласс и отец, что умер уже много лет назад. Даже дочери не получали от отца достаточной любви и заботы, что уж говорить о племянниках?
