Ватч и сам понял, что поступил глупо, и попытался исправиться.
– Он не отпустит вас просто так, милорд Холдбист. Он потребует платы за ваше предательство!
– Я именно так и понял.
– И у вас есть возможность отправиться обратно домой, к вашей семье.
– Разумеется.
Наступила тишина.
Заместитель Ниллса раздражал лорда Холдбиста – нервничая, он начинал повышать голос и подвизгивать – это было неприятно слуху правителя Династии. Неужели Экрог не мог найти себе более достойного помощника? Если уж он не боялся совершать глупости и рисковать, следовало бы в первую очередь подумать об окружении и найти достойных доверия, тех, что были бы более компетентны.
Но сколь бы Рогор ни храбрился, он понимал, что уже не юн, чтобы долго переносить тяготы, что выбраться ему поможет лишь разговор с более влиятельными людьми, а подкупать Ватча – гиблое дело, он пробовал, и уже не раз. Неподкупность Ниллса не вызывала в Холдбисте подобного негодования. Бывший пес Редгласса был спокоен, уверен в себе, его лицо не выражало никаких эмоций при разговоре. Он говорил размеренно, имел приятный голос и совершенно обыкновенное, ничем не примечательное и совершенно незапоминающееся лицо. С таким человеком, как Ниллс, было невозможно понять, куда давить, почему он так верен и что он сделает в следующий момент.
Когда Рогор имел удовольствие оставаться с Ниллсом в одном помещении более чем на четверть часа, слуга Экрога вел себя достойно и старался вести светскую беседу. Рогор побаивался, что один из подобных разговоров вдруг закончится его собственной смертью, а он и не поймет, как это случилось. Ниллс всегда был серьезен – когда шутил и когда угрожал, и, наверное, во время пыток или любовных утех он сохранял ту же маску, – с таким человеком было опасно связываться.
У Ватча же на лице было написано все. Хуже того, он получал удовольствие от причинения неудобств и боли. Он упивался тем, что может безнаказанно терзать лорда, и, вероятно, даже не думал в те моменты о своей первостепенной задаче.
– Я хочу переговорить с милордом Экрогом. С тобой мне обсуждать больше нечего.
Слуга Редгласса опешил от слов пленника. Рогор, несмотря на свою печальную участь, почувствовал удовлетворение.
Черты, присущие всем Холдбистам, даже сейчас были все еще крепки в правители Династии. Когда Ватч позвал стражников и Рогора соизволили отпустить, лорд постарался встать и как можно более гордо прошествовать из допросной в свою камеру. Задуманное получилось не так хорошо, как планировалось, – через пять шагов лорд более не мог сдерживать приступы боли и был вынужден опереться на стену, а после и на руку добросердечного солдата.
