Страшная догадка, от которой немеют конечности. Но, поборов себя усилием воли, направляю ствол Р-38 в сторону окопа и очень аккуратно поднимаю предохранитель. Сам же при этом буквально трясусь от ужаса… Господи, никогда мне не было так страшно…
Господи, помоги!
Легкий порыв прохладного ветра бьет мне в лицо, снося смрад грязного тела в сторону реки. Раздается спокойный, расслабляющий голос одного из пулеметчиков, и его товарищ оборачивается к пулемету… У меня аж отлегло от сердца…
Как вдруг противник пускает осветительную ракету в мою сторону!
Вспышка «люстры» на мгновение ослепляет и меня, и фрицев, но я успеваю увидеть, как в страхе исказились их лица и как практически мгновенно на смену испугу приходит бойцовская ярость.
Всего через секунду они поднимут тревогу.
Тук… Тук… Тук… Тук!
Трофейный Р-38 делает четыре выстрела. Первый – совсем негромкий хлопок, и пуля достается дозорному-перестраховщику. Второй, практически столь же тихий – и свинцовый подарок врезается в грудь еще не успевшего что-либо предпринять пулеметчика. Третий только ранит успевшего было дернуться и коротко вскрикнуть второго номера.
А четвертый его добивает.
Все происходит в интервале двух-трех секунд. Меня спасает то, что я уже был готов к бою, нацелив пистолет в сторону скучковавшихся в окопе врагов, а их же губит неготовность немедленно открыть огонь. Причем на момент столкновения только у дозорного в руке была винтовка – в одной руке. Он успел лишь схватиться за нее второй, но даже не сумел вскинуть к плечу для точного выстрела! Оставшиеся двое были и вовсе безоружны, только последний фриц перед смертью схватился за кобуру, да и вскрик его был не слишком громким.
Зато довольно громким был мой четвертый выстрел.
Осознав это, я как можно сильнее вжимаюсь в землю, внутренне приготовившись к тому, что вскоре услышу раскатистые очереди МГ. Очень красочно представив, как при свете еще не потухшей «люстры» на мне скрестятся пулеметные очереди немецких дозоров…
24 июня 1941 года. Декретное время: 3 часа 13 минут. 8-й опорный узел обороны 62-го Брестского укрепрайона
Тишина. Ни звука, ни выстрела. Осветительная ракета тухнет, и я одним рывком оказываюсь в окопе. Тут же зажигаю огонек на выданной Перминовым зажигалке и, закрыв его ладонью сзади и по бокам, аккуратно вожу по кругу три раза, повернувшись лицом к доту. Это и есть наш условный сигнал.
В ответ на короткое мгновение в амбразуре вспыхивает одинокий огонек и тут же пропадает.
