Но ведь хоть что-то же должно работать?!
Настройки!
Так, вроде не выдает никаких сбоев! Заработала?!
Нет, не заработала. Интерфейс задрожал, а буквально секунду спустя и вовсе пропал. На повторную попытку что-либо вызвать игра не отзывается, уродина…
– Ром, ты чего? С тобой все в порядке?
Ко мне довольно встревоженно обращается второй номер, и я тут же на него срываюсь, не удержав в себе накопившееся раздражение:
– За пулеметом смотри, мастер-ломастер! Чтобы через минуту был готов к бою!!!
Женька дергается от моего крика, как от пощечины. Глаза его наливаются яростью, и, кажется, парня сейчас прорвет – довольно справедливо, кстати – до перегрева «дегтярев» довел именно я. Однако Томилин сдержался – и только что готовый встретить в штыки его пусть и справедливый, но наезд, я тут же сдуваюсь.
– Прости… Накатило просто.
Взгляд товарища яснеет, хотя обида, конечно, не уходит полностью. Но слово, как говорится, не воробей…
Между тем «штуга» подкатывается к командирскому доту метров на триста – все равно ведь вне зоны стрельбы орудийных казематов. И снять с них пушки, увы, невозможно… Грохот выстрела самоходки подобен удару грома, а от бетона советского укрепления поднимается белое облако взвеси. Интересно, сколько попаданий выдержат стальные створки амбразур?
Впрочем, фрицы не дожидаются, пока «штуга» их пробьет – под прикрытием огня боевой машины к доту бегом устремляется группа фрицев.
Неожиданно сзади сухо щелкает одинокий выстрел «светки», а на спине одного из фрицев ярко вспыхивает пламя, задев и бегущего рядом солдата. Даже до нас доносится отголосок рева объятых химическим огнем людей…
– Молоток, Гриня!
Александр, вставший рядом, лишь победно улыбается, зато восторженно кричит старлей, вернувшийся из дота вместе со снайпером. Однако их ликование словно ножом обрывает, когда «штуга» вдруг разворачивается в нашу сторону. Спустя секунду взревел мотор самоходки, и, довернувшись так, чтобы следовать параллельно линии укреплений, штурмовое орудие начинает неспешно катить вперед. При этом фрицы отступают к бронированной машине и прячутся за ее правым бортом таким образом, чтобы «штуга» закрыла их от нашего огня во время движения.
– Боец, достань ствол, аккуратно постучи по нему в месте, где застряла гильза, и выбивай шомполом. Если успеешь смазать – смажь, но чтоб к началу атаки пулемет был исправен!
Совсем недавно едва ли не умирающий Михайлов приободрился, точнее сказать, разозлился, и злость ему явно помогла. В голосе командира слышится рокочущий гнев, не терпящий задержек или возражений, потому о том, что цинк мы весь опустошили, я уже молчу. Вместо этого, хлопнув Женьку по плечу, тихо говорю, как только командир от нас отступил:
