Грегори откашлялся, перевел дух и, стряхнув пепел мимо пепельницы, неожиданно тихо произнес:
— Хвастать нечем. Трупы во всех случаях исчезали ночью. На месте не обнаружено никаких следов и никаких признаков взлома. Да в этом, собственно, и не было необходимости. Как правило, двери в прозекторских не запираются или запираются так, что их откроет кривым гвоздем даже ребенок…
— Прозекторская была заперта, — впервые отозвался полицейский врач Сёренсен. Он сидел, откинув голову, так чтобы не бросались в глаза ее неприятные угловатые очертания, и легко массировал пальцем мешки под глазами.
Грегори успел подумать, что Сёренсен правильно поступил, избрав профессию, которая позволяет общаться главным образом с покойниками. Он чуть ли не с придворной вежливостью отвесил доктору поклон.
— Вы меня опередили, доктор. В зале прозекторской, откуда исчез труп, мы обнаружили открытое окно. То есть оно было прикрыто, но не заперто, словно бы кто-то через него вылез.
— Сперва этот кто-то должен был войти, — нетерпеливо бросил Сёренсен.
— Очень тонкое наблюдение, — отбрил его Грегори, но тут же пожалел о своем выпаде и оглянулся на главного, который невозмутимо молчал, словно ничего не слышал.
— Этот зал расположен на первом этаже, — продолжал Грегори после неловкой паузы. — Вечером окно было заперто, как и все остальные, таковы показания служителя. Он настаивает, что все окна были заперты. Говорит, что сам проверял, поскольку похолодало и он опасался, что батареи могут замерзнуть. Прозекторские обычно плохо отапливаются. Профессор Харви, заведующий кафедрой, наилучшего мнения об этом служителе. Профессор говорит, что человек он весьма педантичный и ему можно вполне доверять.
— В этой прозекторской есть где спрятаться? — спросил главный инспектор. Он оглядел собравшихся, как бы заново осознав их присутствие.
— Но… это, собственно говоря, исключено, господин инспектор. Для этого потребовалось бы сообщничество служителя. Кроме столов для производства вскрытия там нет никакой мебели, никаких темных углов и ниш. Есть шкафчики в стене для студенческих пальто и инструментов, но ни в одном из них не поместится даже ребенок.
— Это следует понимать дословно?
— Не понял?
— Ребенок, значит, не поместится? — спокойно поинтересовался Шеппард.
— Ну… — Грегори свел брови. — Ребенок, господин инспектор, поместился бы, но не старше семи-восьми лет.
— А вы измеряли эти шкафчики?
— Так точно, — последовал немедленный ответ. — Я измерил их все, так как подумал, что какой-то может оказаться большим, но такого нет. Ни одного. Кроме того, на других этажах есть туалетные комнаты, залы для учебных занятий, в подвале — холодильная камера и склад препаратов, а на первом этаже — комнаты ассистентов и кабинет профессора. Все эти помещения служитель обходит вечером, даже по нескольку раз, такой уж он старательный. Об этом мне рассказывал профессор. Там никто не мог спрятаться.
