Он еще немного поглядел на собственное отражение, с угасающим ощущением, что наблюдает за кем-то посторонним. Смуглая, не очень осмысленная физиономия, с волевой челюстью…
— Насмотрелся? — буркнул он, повернулся на каблуках и направился к выходу, испытывая смущение, словно его одурачили.
На полпути он поддался неразумному импульсу и посмотрел на себя. "Тот" тоже остановился, далеко, между освещенными, пустыми лавками, удаляясь в глубь улочки по каким-то своим делам зеркального мира. Грегори с раздражением поправил пояс на пряжке, сдвинул шляпу со лба и вышел на улицу.
Следующий пассаж вывел его прямо к "Европе". Швейцар распахнул стеклянные двери. Грегори пробирался между столиками к лиловым огням бара. Он был так высок, что ему не требовалось становиться на цыпочки, чтобы сесть на треногий табурет у стойки.
— "Белая лошадь"? — спросил бармен. Грегори кивнул.
Стопка звякнула о стойку, словно в ней был спрятан стеклянный колокольчик. Грегори отпил глоток, лишний раз убедившись, что "Белая лошадь" — крепкий напиток с сивушным привкусом и что от него дерет в горле. Грегори не выносил его. Но так получилось, что несколько раз подряд он наведывался в "Европу" с юным Кинси и пил с ним именно это виски; с тех пор бармен почитал его постоянным посетителем и не забывал о его пристрастиях. В действительности Грегори встречался с Кинси, чтобы покончить с обменом квартиры. Он предпочитал подогретое пиво, но стыдился заказывать его в таком шикарном ресторане.
Он завернул сюда просто потому, что ему не хотелось возвращаться домой. Он собирался за стопкой виски выстроить все известные факты "серии" в единую конструкцию, но не в состоянии был вспомнить ни одной фамилии, ни одной даты.
Резко запрокинув голову, Грегори опорожнил стопку.
Вздрогнул. Бармен что-то говорил ему.
— Что? Что?
— Не хотите поужинать? У нас сегодня дичь, время подходящее.
— Дичь?
Он ни слова не понимал.
— А, ужин? — наконец дошло до него. — Нет. Налейте еще.
Бармен кивнул. Он мыл стаканы под никелированными кранами, грохоча так, словно жаждал разбить их вдребезги. Глаза его на покрасневшей одутловатой физиономии сузились, он зашептал:
— Вы кого-то ждете?
Рядом никого не было.
— Нет. А в чем дело? — добавил Грегори резче, чем намеревался.
— Нет, ничего, я думал, что вы… по службе, — буркнул бармен и отошел в другой угол. Кто-то осторожно тронул Грегори за плечо, он молниеносно обернулся, не в силах скрыть своего разочарования: перед ним стоял официант.
