— По рождению нет, хотя это племя приняло его к себе. Мне кажется, его родина севернее и он принадлежит к индейцам, которых вы называете гуронами.
— Э! — в один голос вскрикнули краснокожие товарищи белого охотника.
До сих пор они сидели неподвижно и, по-видимому, бесстрастно относились ко всему происходящему, но в эту минуту могикане вскочили, и любопытство блеснуло в их глазах.
— Гурон? — повторил суровый разведчик и снова, не скрывая недоверия, покачал головой. — Это предательское, вороватое племя. Гурон остается гуроном, кто бы ни принял его к себе. Никакими средствами вы ничего не сделаете из него, он всегда будет трусом и бродягой! Раз вы отдали себя в руки одного из этих людей, могу только подивиться, что он еще не заставил вас наткнуться на целую шайку.
— Этого нечего бояться, так как форт Уильям-Генри всего в нескольких милях от нас. Кроме того, вы забыли, что наш проводник теперь могаук, что он служит нашей армии и стал нашим другом.
— А я говорю вам, что тот, кто родился гуроном, гуроном и умрет, — уверенно ответил Соколиный Глаз. — Могаук!.. Если хотите видеть честных людей, ищите их среди могикан или делаваров. Да. Они честно дерутся, хотя не все из их племени соглашаются идти в бой, так как многие позволили макуасам превратить себя в слабых женщин.
— Довольно об этом! — нетерпеливо заметил Хейворд. — Я говорю о хорошо знакомом мне человеке, который совершенно неизвестен вам. Вы еще не ответили на мой вопрос: на каком расстоянии мы находимся от главного отряда, расположенного в форте Эдуард?
— Это зависит от того, какой проводник поведет вас.
— Если только вы скажете мне, сколько миль осталось до форта Эдуард, и согласитесь проводить нас туда, бы получите вознаграждение за труды.
— А кто поручится, что, сделав это, я не провожу врага и шпиона Монкальма в наши укрепления? Не всякий говорящий по-английски — честный и верный человек.
— Если вы действительно служите разведчиком, то, конечно, — знаете шестидесятый королевский полк?
— Шестидесятый? Как не знать! Не многое скажете вы мне об американских сторонниках короля, чего я сам не знал бы, хотя на мне и не красная куртка, а охотничий кафтан.
— Тогда, значит, вам известно имя майора этого полка.
— Майора? — прервал его Соколиный Глаз и выпрямился с видом человека, гордящегося своей репутацией. — Уж если в колониях есть человек, знающий майора Эффингэма, то он перед вами.
— В шестидесятом полку не один майор. Эффингэм — старший из них, а я говорю о самом младшем, о том, который командует гарнизоном форта Уильям-Генри.
