– Вы лучше себя чувствуете?
Она обернулась, подскочив от испуга. За ней стояла пожилая женщина. Подобных ей Плавтина никогда не видела – она ведь была из мира, где люди жили почти вечно. Под темным плащом угадывались очертания тощего тела. У нее было худое лицо и выразительный взгляд. Прямые волосы – почти все седые – доходили ей до плеч. Она положила сухонькую руку на плечо Плавтины, будто желая успокоить.
Руку, изборожденную морщинами – как будто она познала на себе многовековую злость стихий, которые создали и выпуклые, словно по контрасту, вены на ее тыльной стороне. Четырехпалую руку.
– Кто вы? – прошептала Плавтина. Но рев ветра заглушил ее слова, а повторить вопрос она не решилась: она заметила, что пожилая женщина на самом деле не существует, хоть она и ощущает, как груба ее кожа. Ее собеседница походила на тех призраков, которые окружили ее по пробуждении, когда ее душа выскользнула из тела. Бледное, слегка прозрачное существо, словно лишенное консистенции, без той глубины, которая отличает материальные тела. Она казалась не таким мимолетным видением, как остальные, более плотной. И однако, без всякого сомнения она была программным продуктом – ноэмом, ведь так они себя называли. Поняв это, Плавтина испытала странное раздражение, почти гнев, словно ее одурачили. С самого начала она ждала, чтобы с ней заговорил кто-то реальный, и этот момент никак не наступал.
– Кто вы? – спросила она уже громче, отстраняясь.
Видение нимало не смутилось. Женщина улыбнулась, вытянула шею и повысила голос, чтоб ее было слышно:
– Вы можете называть меня Ския.
Ския. Тень. Может быть, на самом деле Плавтина не вернулась из царства мертвых. Может быть, она тоже была призраком, мыслью той, другой, повсеместной Плавтины, по чреву которой она шагала – как тот рыбак, проглоченный рыбой, из священной книги иудеев.
Но Ския – как она тут же сообразила – тоже было греческим, а не латинским словом, что выбивалось из правил и стирало символическую границу между человеком и машиной.
Снедаемая удивлением и любопытством, молодая женщина решила временно примириться с собеседницей.
– Я хорошо себя чувствую. Я пришла в себя. Вы знаете, что со мной случилось?
– Вы непривычны к взаимодействию с ноэмами. Вы ненадолго заблудились в вычислительном субстрате Корабля. Мы боялись, что ваш разум может так отреагировать. Теперь, когда мы привезли вас сюда, подальше от сети, давление на вашу психику ослабло.
Старуха снова улыбнулась и продолжила:
