Поэтому все прошло успешно. Как только они превозмогли последние колебания, неизбежные, когда вчерашним врагам приходится работать вместе, они смогли направить всех людопсов туда, где им предстояло жить. Большинству из них – гражданским и семьям – следовало отправиться на остров Отона. Некоторые, в основном специалисты и бойцы, будут работать в других местах.
– А где остальные войска Отона? – все-таки спросил Эврибиад, удивленный отсутствием солдат, которыми он сам два года назад командовал.
– Они защищают Архипелаг, – буркнул Рутилий. – Отону пришла идея оставить весь контингент в Дельфах.
Эврибиад ушам своим не верил. Получалось, что из нескольких тысяч бойцов, состоящих на службе у Проконсула, тот оставил при себе лишь две сотни, да к тому же – бывших бунтовщиков.
– В этом же нет никакого смысла…
– Подумайте, – оборвал его Рутилий. – Ваши моряки – единственные воины на этой планете, которые закалены в боях. Остальные в лучшем случае – полиция, доморощенное ополчение, сколоченное из ловцов трески.
Эврибиад скривился. Рутилий был прав, однако теперь в новом свете представало и предложение Отона, и их побег, два долгих года суровой жизни, когда они бросали вызов волнам и сеяли хаос.
Фемистокл говорил ему об этом, и теперь Эврибиад в это поверил. Отон мог бы с легкостью вернуть их обратно. А значит, бог только чуть-чуть ослабил его поводок и дал ему побунтовать на здоровье. А Эврибиад, таким образом, привез роскошный подарок властителю людопсов: храбрый и дисциплинированный отряд, пусть и маленький, но выдубленный, как хорошая кожа, и стойкий, как закаленная сталь.
Вряд ли Проконсул мог предвидеть этот поспешный отлет, которому удивились и даже воспротивились его собственные лейтенанты. И какой же из этого вывод? Получается, все это – удачное совпадение? Но как верить в совпадения, если имеешь дело с Отоном? Возможно ли, что в каждом поколении рождался такой же людопес, как Эврибиад – непокорный бунтовщик, который бороздил моря и вносил нотку хаоса в отлаженную социальную систему архипелага, и все же при этом готовый послужить богу, если это действительно станет нужно?
От этих мыслей Эврибиад помрачнел, но не переставал раздавать указания. Ему это не нравилось – видеть, как его моряки наводят порядок. Он снова втискивал их в рамки обычаев и обязанностей. И это, желали они того или нет, делало их сообщниками системы, которая подавляла их – в основном мягко, но порой и жестоко, – и с которой Эврибиад не переставал бороться. На память ему пришли слова Фотиды. Но сможет ли он сыграть важную роль в этом новом этапе развития своего народа, если сейчас поведет себя по-другому? Нужно будет смотреть, чтобы его отряд по-прежнему оставался спаянным и не потерялся в огромной массе гражданских. Это будет несложно. А пока у них нет выбора – и по меньшей мере они чувствуют, что приносят хоть какую-то пользу.
