— Да я совсем слабо его привязал.
— Неважно. Он без помыканий и при наличии еды с места не сдвинется. Изголодался, бедолага, в пустынях.
Пришлось согласиться. Лезть на дерево не пришлось — прелестницы, переглянувшись, бесцеремонно понесли меня вверх, на одну и толстенных ветвей высоко над землёй. А я опасался, что не хватит пресловутой бодрости, чтобы взобраться и уже приготовился валяться здесь, в основании Древа Жизни, укрывшись вонючими тряпками с трупа.
Хоть и у ветви была обширная поверхность, величиной с трехспальную кровать королевского размера, чувствовал я себя неуютно.
Девчонки быстренько сообразили себе и мне ложе из листьев, затем разлетелись по разным краям, чтобы уснуть. Через несколько минут я услышал их мерные посапывания.
Улёгся, но чувствовал себя странно: огромная высота не давала покоя разуму, казалось, если я заворочаюсь или не так перевернусь, то тут же улечу вниз, а приятного в этом мало.
Перевернулся на другой бок, но сон не шёл, мешало всё: жёсткая кора, шелест листвы, сопение моих прелестниц.
Не знаю, сколько прошло времени, но под гнётом мыслей я знатно психанул. Подскочил на ноги и заорал в пустоту:
— Мне! Нужна! Кровать!
Понятия не имею, что со мной случилось, но тут же к краю ветви бухнулась лиана со своеобразной тыквой, в которой было оборудовано такое же трёхспальное ложе. Своеобразная подвесная капсула, но почти уверен, в ней ворочаться, да и вообще спать будет не так страшно: крыша и высокие бортики успокаивали одним своим видом.
— Спасибо! — сказал я Древу, но тут же осёкся, проснулась одна из феечек.
— Не кричи так, лорд, — приоткрыв глазки, попросила Антея.
— Действительно, разорался тут, — буркнула себе под нос брюнетка, переворачиваясь на другой бок, лицом ко мне.
Проснулись мои красавицы, и это замечательно.
— Т-с-с-с, девочки, — улыбаясь, ответил я, ибо вспомнил лучшее лекарство от бессонницы на все времена. — Поднялись со своих листьев и марш ко мне, греть своему господину ложе! — и, немного подумав, добавил: — Голышом!
Феечки покорно переместились с ветки в подвесной растительный шатёр, на ходу снимая с себя тонкую ткань туник. Следом, как медведь в берлогу, бесцеремонно ввалился я и тут же лёг бревном. Устал сегодня.
Прелестницы молчали и не решались на активные действия, но моё подбадривающее «Где же секс, милочки?!», сыграло немалую роль в самой насыщенной минуте этой ночи.
Почему минуте? Если честно, не ожидал, что бодрость на минимуме будет давать настолько сильный эффект живого трупа. Я хоть и старался держаться, однако, с трудом ворочал языком.
